назад

Глеб Ситковский

Владимир Астапкович/РИА Новости

История о том, как Театр имени Гоголя поссорился с новым худруком Кириллом Серебренниковым, еще даже не успев с ним познакомиться, постепенно приобретает даже не фарсовые, а какие-то водевильные очертания. Все поют комические куплеты собственного сочинения, легкомысленно не желая прислушиваться к чужому голосу.

Люди, которые годами не бывали в Театре Гоголя (и шиш их туда заманишь, если прежнего главрежа вдруг вернут на прежнее место), исполняют жалостную песенку: «Ах, как хорош был Яшин, ах, как плох Серебренников, чует сердце мое, что русский психологический театр вот-вот погибнет!» Другие, переводя этот нехитрый мотивчик из минорной тональности в мажор, воодушевленно скандируют: «Ах, как плох был Яшин, ах, как мил Серебренников, ох, до чего же повезло Театру Гоголя!»

Из-за одной кулисы слышна ария невидимого миру Кирилла Серебренникова, который тревожным баритоном поет такие слова: «Театр Гоголя перестанет быть репертуарным. Всех уволить не получится, но мы будем стараться». С другого края сцены доносится сдержанный бас руководителя столичного департамента по культуре Сергея Капкова: «Не бойтесь, друзья, никого не уволят, театр останется репертуарным». Сам Серебренников при этом пребывает то ли в Италии, то ли в Германии, но, подобно Аристарху Платоновичу из булгаковского «Театрального романа», шлет труппе ободряющие телеграммы примерно такого содержания: «Без меня с ОМОНом не деритесь. Я приеду, и все станет ясно. Целую. Ваш К.С.». Самое смешное в этой истории, что люди откалывают гомерически смешные номера, сохраняя при этом серьезное выражение лица. С момента назначения Серебренникова прошел уже месяц, и за это время стало ясно: мы присутствуем при чисто гоголевской сцене «Театрального разъезда». Театральный разъезд — это когда у театра ноги разъезжаются в разные стороны.

 

 

На этой неделе намечено провести переговоры между Московским департаментом по культуре и возмущенной труппой театра. Кто его знает, чем они закончатся, но ясно другое: ребята, вы хотели как лучше, а получилось как всегда. Что-то с самого начала пошло не так. Где же налажали? Для того чтобы это понять, нужно, на мой взгляд, ответить на два важных вопроса.

 

1. Почему назначение Серебренникова на пост худрука Театра имени Гоголя было верным шагом?

Сергея Яшина давно пора было уволить — это было совершенно очевидно для большинства театральных людей. Просидев четверть века на посту худрука, он в основном делал ставку на пустячные комедии и дешевые билеты, но это мало помогало в деле приманивания зрителя. «Нас обвиняют в том, что у Театра Гоголя в последние годы не было никаких достижений, — кричат теперь яшинские актеры на профсоюзных собраниях. — Но если так рассуждать, то давайте уничтожим нашу сборную по футболу на том основании, что у нее нет достижений!»

Не слишком удачный пример. Футболисты, в отличие от артистов, отлично осознают, что за проигрышем команды, скорее всего, последует отставка тренера, а новый босс, набирая людей в сборную, поступит так, как его левая бутса захочет. Трудно представить себе подписи Аршавина и Дзагоева под письмом к Путину, в котором они обвинят Фабио Капелло в рейдерском захвате команды и намерении разрушить национальные футбольные традиции. Они, конечно, обидятся, если их в сборную не взять, но виду не покажут. Просто пойдут пинать мячик в каком-нибудь «Ливерпуле».

Сегодня Театр Гоголя, если говорить по-футбольному, очевидный аутсайдер московской премьер-лиги. Ну не шли сюда, на зады Курского вокзала, хоть убей. Хорошо бы понять: а к Кириллу Серебренникову, пришедшему на место Яшина, пойдут? И на сколько строчек взлетит Театр Гоголя в воображаемой турнирной таблице к концу следующего сезона?

 

 


То, что Серебренников — режиссер одаренный, сомнению не подлежит. Кому-то его спектакли нравятся очень, а кому-то так себе, но на посту худрука будет важно даже не это. Главное достоинство этого человека состоит в том, что он всегда дает точный ответ на вопрос «Который час?». Если на часах двадцать две минуты пятого, так и скажет: «Двадцать две минуты пятого». Но и это еще не все: Кирилл Семенович знает ответы и на более сложные вопросы — например, «Какой сегодня день недели?», «Какое число?», «Какой год?». Серебренникова и его спектакли можно крыть как угодно, но он — вменяемый. Держит нос по ветру. Высовывает его то на Авиньонский фестиваль, то на территорию современного искусства. Знает, какие фильмы посмотрели вчера зрители, которые придут к нему завтра на спектакль. И его, собаку, не собьешь: на дворе 2012-й.

Вы не поверите, но это страшная редкость в российской театральной жизни. Простенькое «Который час?» способно вселить беспокойство во многих московских худруков. В безвременье живется куда спокойней, и масса народу не без удовольствия отправила бы на костер всякого самозваного галилея, который сдуру рассказал бы им, что секундная стрелка все-таки вертится. Это, впрочем, не только театра касается, а всей страны. Кто-то до сих пор со слезами на глазах машет рукой вслед олимпийскому Мишке, взлетевшему над Москвой-80, кого-то заклинило на «лихих 90-х», а кто-то кричит здравицы во славу трупа Сталина. И не вздумайте в их присутствии тыкать пальцем в сторону настенного календаря — обидятся.

Конечно, театр — не агитбригада, послушно откликающаяся на свежую политконъюнктуру, но слышать шум времени он обязан. То есть можно из сезона в сезон весело кататься по кругу на загнанных в мыло карусельных коняшках, но это чревато неминуемой потерей зрителя. Не сейчас, не через год — но это случится. На сайте Театра имени Гоголя до сих пор висит приветствие бывшего худрука Сергея Яшина, которое так и начинается: «На дворе XXI век. Год 2012!». Сразу хочется переспросить: а чем докажете? Скажите, гоголевцы, чем разнятся ваши спектакли двадцатилетней давности и нынешние? Только честно.

 

2. Почему назначение Серебренникова на пост худрука Театра имени Гоголя было неверным шагом?

Главное, что характеризует операцию «ОккупайНиколай» (шутка народная), — спешка и непрозрачность. Вы вообще поняли, какие именно преобразования замыслил Кирилл Серебренников? Наверное, все волшебно изменится к лучшему, но где, черт побери, подробности? Я их не знаю. И актеры тем более. Они в основном газеты читают и силятся что-то понять. Им бы тоже хотелось верить, что Театру Гоголя повезло и режиссер Кирилл Серебренников способен облагородить здешний привокзальный пейзаж, но они не получили пока ответа ни на один из своих вредных вопросов. А ведь смена худрука — это не спецоперация, которой предписан режим строгой секретности.

Труппа этого театра вовсе не так слаба, как ее сейчас пытаются представить, и в ней достаточно талантливых людей, не по своей воле влипших в творческий простой. Да, они пишут идиотские письма Путину и выступают с глупыми речами, но этому есть простое объяснение: они боятся неизвестности и не понимают, чего ждать. Они, кажется, даже готовы согласиться с тем, что новый худрук лучше старого, но где он, этот Серебренников? Аристарх Платонович, прежде чем уехать в свою Индию, все-таки успел на пару с Иваном Васильевичем создать недурной театр. Но удалиться от дел еще до их принятия — такому сюжетному повороту даже Булгаков бы позавидовал.

 

 

Говорят, что Серебренников занят неотложными репетициями с немецкими актерами. Наверное. Но не мудрее ли было дождаться возвращения Аристарха Платоновича? Стремительность Московского департамента по культуре, в два счета оформившего эту полезную кадровую рокировку, обернулась странной медлительностью Серебренникова. Я даже готов понять суперрезвость при увольнении Сергея Яшина, но почему нельзя было обождать два месяца с провозглашением имени нового интенданта? Приехал бы он себе в Москву и благожелательно порадовал актеров своими грандиозными художественными намерениями. Артисты бы все равно письма президенту писали, но это была бы совсем другая история. По крайней мере, Театр имени Гоголя, расположенный около Курского вокзала, не напоминал бы сегодня зал ожидания повышенной комфортности, в котором актеры с нетерпением ждут прибытия поезда из Берлина.

Наверное, актеры могут и должны переходить из одной труппы в другую с такой же легкостью, как футболисты — из «Ливерпуля» в «Манчестер Юнайтед». В конечном счете, это пойдет на пользу и им, и театру вообще. Но будем помнить, что лицедеи, в отличие от спортсменов, — ребята не такие уж закаленные. Это существа нежные, взращенные в теплице постсоветского театра. Так будьте же с ними понежнее и поуважительнее. Пока что все выглядит так, как будто Сергей Капков — по своей воле или нет — решил сыграть роль Полония, сказавшего: «Я обойдусь с актерами по заслугам». А лучше бы послушался Гамлета, который ответил на это: «Нет, лучше, чтоб вас черт побрал, любезнейший! Если обходиться с каждым по заслугам, кто уйдет от порки?»

Материалы по теме

Свинтить — и никаких гвоздей

Музею Маяковского угрожают ремонт и департамент культуры.

Где это было?

Попробуйте догадаться, где произошли столь выдающиеся события.

«Это такой маленький сюжет — борьба за свободу»

Что думают недавние ученики Ильи Колмановского о своем учителе, своем директоре и своей школе.

Ярлык на кижение

Министерство культуры оттопталось на новых музейных директорах.

Протестуй телом

В протесте главное – наглядность и доходчивость. Вот как по самым разным поводам протестовали за рубежом в январе.

Недоехали тут

Как бельгийцы отправили всю Европу в Россию.

Обрусение Жерара

На вступление Жерара Депардье в должность гражданина Российской Федерации.

Откуда детишки?

О запрете на усыновление, мудром отце нации и других особенностях национальной антиамериканской политики.

Остроумный ответ на закон Магнитского

Какой агент-сирота сможет помирить две страны.

Наложницы и амазонки Сердюкова

Полная потеря адвокатности

Бывшие адвокаты Pussy Riot Марк Фейгин, Виолетта Волкова и Николай Полозов изо всех сил пытаются остаться в истории, не понимая, насколько смешно это выглядит.

назад