Демонстрации у здания Государственной думы против закона о запрете пропаганды гомосексуализма, попытки провести гей-парады в Москве и других городах России и прочие публичные выступления ЛГБТ-сообщества создают у многих представление об ЛГБТ-активизме как о движении людей убежденных, возможно немного экзальтированных, но, в сущности, абсолютно безвредных. Людей, которые готовы выступать за свои права и даже страдать за свои убеждения, но совершенно мирных, чье представление об общественном протесте — публичные поцелуи, радужные флаги и прочее — могут шокировать лишь тех, кто остался глубоко в XX веке, а уж напугать и вовсе никого не могут. И что если когда-нибудь ЛГБТ-сообщество и получит те свободы и права, которых добивается, то лишь потому, что «большевики» либо сами одумаются и поймут свою неправоту, либо просто сжалятся.

Картина эта, однако, совершенно неверна. В гей-движении есть свои радикалы. Более того, многие считают, что именно действия этих радикалов и привели к тому, что в Западной Европе и Северной Америке к правам сексуальных меньшинств относятся с вниманием, а парламентарии десять раз подумают, прежде чем принять какой-нибудь задевающий геев закон. И, подумав, скорее всего, принимать его не будут. Главным оружием радикально настроенных представителей ЛГБТ-сообщества стал «аутинг» — предание гласности сексуальных предпочтений того или иного политика, общественного деятеля, журналиста и т. д., который в своей публичной деятельности выступает за ужесточение существующего законодательства в отношении секс-меньшинств или за принятие новых законов, ограничивающих их права.

Пожалуй, первым, кто начал использовать аутинг как форму борьбы за права геев, стал Адольф Бранд, немецкий писатель, еще в самом начале XX века. Добиваясь декриминализации гомосексуализма в Германии, он предал гласности детали личной жизни ряда парламентариев и министров, в том числе канцлера Германии Бернхарда фон Бюлова. «Когда кто-то решает вмешаться самым разрушительным способом в любовные отношения других, в этот самый момент его собственная интимная жизнь перестает быть частным делом», — говорил Бранд. Он, в частности, рассказал о том, что фон Бюлов вступил в любовную связь со своим секретарем и, кроме того, регулярно посещает вечера известного берлинского гомосексуалиста Филиппа цу Ойленбурга.

Впрочем, куда большее распространение аутинг получил в США в разгар борьбы представителей секс-меньшинств за свои права в 1960–1970-х годах, когда многие представители ЛГБТ-сообщества считали, что всякий гей или лесбиянка обязаны вступить в эту борьбу публично и не скрывая своей ориентации. Аутинг считался тогда способом, как говорил один из его активных сторонников Перси Уильям, «поколебать заговор молчания».

В то время аутингу могли подвергнуться не только закоренелые гомофобы, но и просто геи, скрывавшие свою ориентацию. Такие, как Оливер Сиппл, морской пехотинец и ветеран вьетнамской войны, ставший в США национальным героем, после того как спас жизнь президенту Джеральду Форду во время покушения. Его выдал один из первых открытых политиков-геев США Харви Милк, посчитавший, что мир должен знать о том, что геи могут быть и героями, а не только «пачкунами, трахающими малолетних и шатающимися по общественным уборным». Родители Сиппла, люди весьма консервативных взглядов, отреклись от него, он начал пить, его психическое здоровье пошатнулось, и в 1989 году он умер в возрасте 47 лет.

Со временем аутинг стал оружием, применявшимся исключительно для борьбы с «закрытыми» геями, публично высказывавшими гомофобные взгляды или работавшими на тех, кого активисты считали гомофобами. Так, в 1989 году активисты гей-движения рассказали о сексуальных предпочтениях одного из самых консервативно настроенных американских сенаторов того времени — Марка Хэтфилда. Хэтфилд, впрочем, почти не пострадал. Людей, которые устроили ему аутинг, не услышали, сам он вовсе отказался комментировать слухи, и история благополучно умерла. Позже стало известно, что едва ли не самый гомофобный (судя по тому, как он голосовал в палате представителей) конгрессмен США Марк Фоули — гей, при этом считавший вполне обычным делом домогаться подчиненных. В 2006 году Фоули пришлось уйти в отставку.

В 2011 году группа геев-республиканцев GOProud предала гласности информацию о сексуальной ориентации Тони Фабрицио, одного из руководителей предвыборного штаба губернатора Техаса Рика Перри (он тогда добивался права стать кандидатом от республиканцев на президентских выборах). Один из основателей GOProud Джеймс Ла Салвиа говорил: «Меня воротит от всех этих пидоров, которые набивают себе карманы деньгами гомофобов, а нас швыряют на обочину».

В Британии аутинг стал главной формой деятельности одной из самых известных ЛГБТ-организаций страны OutRage! и ее лидера Питера Тэтчелла.
«Оставаясь “закрытым”, вы тем самым поддерживаете идею о том, что в вашем гействе есть что-то постыдное и что мы незначительное меньшинство, которое можно игнорировать и маргинализировать… Поэтому выход из подполья так важен, — говорит Тэтчелл. — Но когда и как… — это личное дело, личное решение каждого. Единственное исключение — это “закрытые” общественные деятели — геи, которые используют свою власть, чтобы наносить вред другим геям. Это парламентарии и священники, принимающие гомофобные законы или читающие гомофобные проповеди. В этих исключительных случаях аутинг оправдан… Аутинг — провокация, но это адекватный ответ на все те гадости, которые порождаются гомофобными предубеждениями».

Тэтчелл прославился тем, что помог людям узнать о геях в англиканской церкви, объявив о сексуальных предпочтениях епископа Дарэмского Энтони Тернбулла, который резко выступал против рукоположения открытых геев в священники, и такого же консервативно настроенного епископа Лондонского Дэвида Хоупа.

Впрочем, очевидно, что для того, чтобы аутинг работал, необходима определенная политическая культура, где понятия чести включают в себя и правдивое выражение своих взглядов парламентариями, и готовность защищать свою честь в суде, и неприятие обществом не представителей сексуальных меньшинств, а системы двойных стандартов, когда один и тот же человек может с парламентской или митинговой трибуны говорить одно, а у себя дома — совершенно другое. Кроме того, необходимо наличие и свободной прессы, к которой прислушиваются, и независимого суда, которому доверяют. Пока же ясно, что любому, кто решит заняться аутингом в России, уготована судьба его изобретателя, Адольфа Бранда.

Когда он начал публично говорить о любовной связи канцлера фон Бюлова с его личным секретарем Максом Шеефером, канцлер подал на писателя в суд, обвинив его в клевете. Суд, выслушав журналиста, которого многие в Германии считали евреем (совершенно напрасно, кстати), и имперского канцлера князя Бернхарда фон Бюлова, счел, что фон Бюлов больше достоин доверия. Бранда признали виновным в клевете и отправили на 18 месяцев в тюрьму. В Германии ситуация с тех пор изменилась. В России, похоже, осталась такой же.