назад

Дмитрий Камышев

Несменяемость, переходящая в невменяемость

Почему в 2012 году в России все получилось так, как получилось.

 Уходящему 2012-му можно придумать множество разных определений. Год закручивания гаек. Год людоедских законов. Год «взбесившегося принтера». Год государственного цинизма. Или, наоборот, год окончательной победы над оранжевой заразой и окончательного вставания с колен.

Но все эти эпитеты описывают лишь внешнюю сторону событий и не объясняют внутренних мотивов главных действующих лиц. Почему вообще власть решила закручивать гайки — или, пользуясь противоположной терминологией, давить оранжевую гадину? Ведь после прошлогодних декабрьских протестов многие всерьез ждали от нового старого президента превращения то ли в русскую версию Дэн Сяопина, то ли в инновационного «Путина 2.0». А получился какой-то ремейк 1999 года с незабвенным «мочить в сортире».

Но давайте попробуем взглянуть на все это глазами самого Путина. Вот он выиграл президентские выборы. И не просто выиграл, а победил, по его представлениям, окончательно и бесповоротно — для начала на ближайшие 12 лет, а там, как говорится, будем посмотреть. В общем, полное торжество стабильности, вертикали и управляемой демократии. Да и сама эта победа тоже получилась не абы какой, а именно что «умремте ж под Москвой». То есть настоящий праздник со слезами на глазах и пафосными речами на Манежке: «Я обещал вам, что мы победим. Мы – победили!». А то обстоятельство, что ради этого успеха пришлось временно сдать врагу Москву и затем совершить тарутинский маневр с выдвижением ряда как бы либеральных инициатив, лишь сделало эту победу особенно сладкой.

Кто именно сыграет роль гадины, решал, конечно, не сам Путин, а режиссеры из его администрации и сценаристы из Следственного комитета

С врагами после такого триумфа, конечно, должно случиться примерно то же самое, что обычно бывает после великих побед: Наполеон на Эльбе, Троцкий в Мексике, Гитлер в сгоревшем одеяле на заднем дворе рейхсканцелярии. А что получил Путин вместо этого?

Новые уличные протесты против нечестных выборов, майскую битву при Болотной и белоленточные гуляния по пустынной Москве. Где же, спрашивается, массовое падение ниц, искреннее благоговение перед величием триумфатора или, на худой конец, уход оппозиции в глухое подполье?

И как в таком случае должен вести себя настоящий победитель? Понять, простить и великодушно утереться? Ответ неверный.

Правильные варианты на выбор — «если враг не сдается, его уничтожают» или «добей гадину». Отсюда и последующий спектакль с разнообразными уголовными делами на оппозиционеров — как главных, так и не очень. Хотя кто именно сыграет роль гадины, решал, конечно, не сам Путин, а режиссеры из его администрации и сценаристы из Следственного комитета.

Та же история с придворными, приближенными и прочими верными путинцами. Раз Путин уже не президент, избранный народом на очередной срок, а просто избранный, то и мы, кого он милостиво оставил при себе, тоже осенены его величием. А наши слова и дела точно так же отливаются в граните, и горе тем, кто попытается от этого гранита хоть что-то отколупнуть своими грязными пальцами!

Отбить акт Магнитского симметричными ограничениями не вышло, потому что американцы на наши запреты, как выяснилось, чихать хотели

Отсюда и безудержная запретительная креативность думских единороссов, и отважное опровержение признанных юридических аксиом Следственным комитетом, и молодецкая антиоппозиционная удаль местных чиновников. Можем мы впаять противникам власти запредельные штрафы за митинги и клевету? Да легко, на то мы и избранные! Не будет ли смешно, если мы запишем, что Навальный, купив лес за 14 миллионов и перепродав за 16, украл не 2 миллиона, а все 16? Смешно, может, и будет, но хорошо смеется тот, кто подписывает обвинительное заключение. Должны ли мы разрешать оппозиции митинговать там, где она хочет? Да ни в коем случае: мы же ведь наше все, а они — никто.

Вот, правда, Бастрыкин с вывезенным в лес журналистом немного погорячился. Нет, по сути все, разумеется, верно — так с ними, писаками, вякающими на великих, и надо. Но по форме вышло как-то не комильфо: ладно бы глава СК велел проучить этого журналюгу своим денщикам, так ведь сам полез по грязи через буераки и косогоры. В общем, не по-барски как-то получилось.

Зато завершился этот год, по путинским меркам, более чем достойно — очередным «нашим ответом Чемберлену». Дескать, если я — величайший из королей (или, выражаясь дипломатичнее, самый опытный глава государства из всех стран «Большой двадцатки»), то и указывать мне на мои огрехи никто не вправе. Хотя, конечно, отбить акт Магнитского симметричными ограничениями не вышло, потому что американцы на наши запреты, как выяснилось, чихать хотели. Но тут очень вовремя подвернулись наши же брошенные дети, которым, в полном соответствии с парадоксальной логикой СК, впаяли наказание, которого они не заслужили.

Правда, складывается впечатление, что даже столь мощный асимметричный ответ никак не ущемил в правах злобных американских конгрессменов. Но это, похоже, было единственным случаем в уходящем году, когда логика «мочения в сортире 2.0» откровенно не сработала.

 

 

 

Материалы по теме

Сочи хочет в Берлин

Как спасти Олимпиаду и не потерять время.

Как из 50% сделать 76%

Откуда взялись 3/4 россиян, поддерживающих запрет на усыновление наших детей американцами.

В поисках утраченного смысла

Самые выдающиеся ляпы Медведева в интервью CNN.

Рейтинг капризности российских городов

Как влияет городской комфорт на счастье горожан и почему мэру Собянину необязательно делать Москву более удобной для жизни.

Уже без Путина

О мнимой безнаказанности американских усыновителей, мифической суровости российского правосудия и параллельной реальности Владимира Путина.

Откуда детишки?

О запрете на усыновление, мудром отце нации и других особенностях национальной антиамериканской политики.

Путин. Версия ни два ни полтора

Первое после мартовских президентских выборов послание Владимира Путина Федеральному собранию требует дополнительных разъяснений.

За новеньких проголосовали по-старому

Главный итог досрочных неофициальных думских выборов: голосуй не голосуй — все равно получишь взбесившийся принтер.

Премьер — находка для шпиона

О телевизионном интервью Дмитрия Медведева, козлах из Следственного комитета и борьбе за переходящий титул «всенародного аллергена».

Лица недели

Неделю представляют сибирский кот, бельгийские полицейские и случайная прохожая.

Раздавить либеральную гадину!

О попытках внутренних врагов подорвать единство «Единой России» и вернуть страну в лихие 90-е.

назад