Дмитрий Камышев

Выборы, которые пройдут в ближайшее воскресенье в рамках очередного единого дня голосования, станут первыми после либерализации избирательного законодательства, предпринятой Кремлем прошлой весной в ответ на зимние массовые акции протеста. Однако традиции выстроенной Владимиром Путиным управляемой демократии, похоже, оказались сильнее либеральных новаций Дмитрия Медведева, навеянных «ветрами с Болотной». Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть, как новые теоретические нормы – об упрощенном создании партий, прямых выборах губернаторов и автоматической регистрации партийных кандидатов – действовали на практике в ходе осенней избирательной кампании.                           

Теория

Практика

Минимальная численность партий снижена с 40 тыс. до 500 человек, сняты требования к минимальной численности региональных отделений. Смягчена процедура регистрации: в случае обнаружения неточностей в полученных документах Минюст уже не имеет права сразу отказывать в регистрации, а должен выдать партийцам перечень ошибок и дать время на их устранение.

Количество партий на выборах возросло: на места в региональных парламентах претендуют в среднем по 13 партий вместо 5-6 год назад. Однако некоторые новые партии почти не ведут никакой агитации, а кое-где в их партсписках значится всего по 1-2 кандидата. Кроме того, благодаря «безотказности» Минюста ряд новых партий имеют названия, схожие до степени смешения с наименованиями существующих организаций. Например, у КПРФ сразу два таких конкурента – партия «Коммунисты России» и Коммунистическая партия социальной справедливости (КПСС).

Главы субъектов РФ избираются на прямых выборах жителями соответствующих регионов. Право выдвижения кандидатов предоставлено партиям, вопрос о возможности самовыдвижения оставлен на усмотрение субъектов РФ. Для регистрации кандидаты должны собрать подписи от 5% до 10% муниципальных депутатов и выборных глав местных администраций.

Самовыдвижение ни в одном из пяти регионов, где 14 октября выбирают губернаторов, не предусмотрено. Применение «муниципального фильтра», как уже писал Openspace, показало, что без поддержки региональных властей, контролирующих большую часть местных депутатов, собрать нужное число подписей зачастую не могут даже крупные оппозиционные партии. В результате реальная конкуренция наблюдается лишь в Брянской и Рязанской областях, а в трех других регионах против действующих губернаторов выставлены технические кандидаты.

Все официально зарегистрированные партии освобождены от сбора подписей в поддержку своих кандидатов на региональных и муниципальных выборах. Максимальное количество подписей в поддержку кандидатов-самовыдвиженцев снижено с 2% до 0,5% от общего числа избирателей на соответствующей территории.

Партийные списки, как правило, регистрируются без проблем, однако отдельные кандидаты от оппозиционных партий по-прежнему снимаются с выборов по чисто формальным основаниям – скажем, за неточности в справке о доходах или отсутствие сведений об образовании. Продолжается и практика массовых отказов в регистрации кандидатам-самовыдвиженцам. У большинства из них, как и прежде, обнаруживается чрезмерное количество брака в подписных листах, но не обходится и без экзотики: так, кандидат в главы одного из поселков Волгоградской области лишился регистрации за «заведомо невыполнимые обещания», которые суд расценил как подкуп избирателей.

 

Голос избирателя как интеллектуальный продукт и почтовая посылка

Конечно, в полной мере оценить новизну этих выборов можно будет лишь после голосования и подведения итогов. Но на этом этапе избирательного процесса, судя по отсутствию соответствующих законодательных инициатив, никаких изменений и не планировалось. Так что с «каруселями», вбросами и фальсификациями 14 октября, видимо, все будет как обычно. И Владимир Чуров снова сможет приплыть куда-нибудь под пиратским флагом, как он это делал в 2009 году, за два месяца до первого громкого скандала вокруг массовой фальсификации на выборах в Мосгордуму

Тогда чуровскую выходку сочли лишь его очередным чудачеством, но теперь в ней легко усмотреть глубокий символический смысл. Потому что если рассматривать волеизъявление избирателей с точки зрения авторского права, то фальсификацию выборов вполне можно считать одним из видов интеллектуального пиратства.

Ведь что такое голос избирателя, отданный за ту или иную партию? Это результат его размышлений, а значит, своего рода продукт интеллектуальной деятельности. Этот продукт гражданин добровольно передает в пользование некой организации (политической партии), разрешая ей извлекать из этого прибыль (проценты на выборах). Только передается голос не напрямую, а через посредника (избирком), а бюллетень является своеобразным лицензионным договором, где закреплено, как должен использоваться этот продукт. Ну а фальсификация – это нарушение лицензионного договора: автор интеллектуального продукта хотел передать его одной партии, а голос достался совсем другой (это как если бы литературный агент должен был передать рукопись клиента в одно издательство, а отправил в другое).

Для наглядности можно использовать и другую аналогию: гражданин отправляет посылку своей бабушке, а почтальон доставляет ее совершенно другому адресату. Правда, в этом случае все же есть бланк почтового отправления, на котором значатся и адрес получателя, и подпись отправителя – а стало быть, неправильно доставленную посылку можно попытаться вернуть. На выборах же гражданин расписывается в одном месте (в списке избирателей при получении бюллетеня), а адрес получателя указывает в другом (галочка в бюллетене). И оспорить неправильную доставку невозможно, поскольку нельзя доказать, что этот конкретный избиратель отправил посылку именно этой «бабушке».

Таковы уж издержки тайного голосования, которое принято считать неотъемлемым признаком подлинной свободы и демократии. Хотя в стране победившей суверенной демократии этот принцип, похоже, понимается несколько иначе. Ведь теперь тайной является уже не то, за кого ты голосовал, а то, кому на самом деле достался твой голос.