Факт первый

Госдума 23 ноября одобрила в первом чтении правительственные поправки в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), уточняющие порядок производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств. Как говорится в пояснительной записке к законопроекту, он направлен «на приведение уголовно-процессуального законодательства в соответствие с постановлением Конституционного суда РФ от 16 мая 2007 года». Почему об этом решении КС правительство вспомнило лишь спустя пять с половиной лет, авторы документа умолчали.

Факт второй

В Думе готовится к рассмотрению еще один пакет поправок в УПК, внесенный две недели назад Верховным судом. В нем предлагается изменить подсудность уголовных дел по ряду статей Уголовного кодекса (УК), максимальное наказание по которым не превышает 20 лет лишения свободы. В случае принятия поправок эти дела смогут рассматривать не суды субъектов РФ, как сейчас, а районные суды.

Казалось бы, причем тут Ходорковский? Но давайте переведем ключевые положения двух этих законопроектов с юридического языка на русский.

 

Что предлагается:

Статья 237. Возвращение уголовного дела прокурору

…11. Судья по ходатайству стороны возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом в случаях, если:

1) после направления уголовного дела в суд наступили новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления;

2) ранее вынесенные по уголовному делу приговор, определение или постановление суда отменены в порядке, предусмотренном главой 49 настоящего Кодекса, а послужившее основанием для их отмены новое или вновь открывшееся обстоятельство является основанием для предъявления обвиняемому обвинения в совершении более тяжкого преступления…

 Что это означает:

По действующему УПК, пересмотр приговора ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств возможен лишь в пользу обвиняемого. Теперь же речь фактически идет о том, что любой приговор может быть пересмотрен и в сторону ужесточения путем предъявления нового обвинения. Например, участницам Pussy Riot могут добавить срок, если кто-то из свидетелей их «бесовских дрыганий» на почве перенесенных нервных потрясений тяжело заболеет или умрет (новое обстоятельство) или же если выяснится, что гитары для панк-молебна они заполучили путем грабежа (вновь открывшееся обстоятельство). По той же схеме многие экономические преступления можно легко «апдейтить», скажем, до преступлений против личности, выводя тем самым обвиняемого из-под действия либерализованных предыдущим президентом экономических статей УК и УПК.

Что предлагается:

Статья 31. Подсудность уголовных дел

…3. Верховному суду республики, краевому или областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области, суду автономного округа, окружному (флотскому) военному суду подсудны:

1) уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 105 частью второй, 131 частью пятой, 132 частью пятой, 205 частью третьей, 206 частью  четвертой, 210 частью четвертой, 2281 частью пятой, 2291 частью четвертой, 277, 281 частью третьей, 295, 317, 353-358, 359 частями первой и второй и 360 Уголовного кодекса РФ, кроме дел, по которым в соответствии с  положениями Уголовного кодекса РФ в качестве наиболее строгого вида наказания не может быть назначено пожизненное лишение свободы или смертная казнь… 

 Что это означает:

Районные суды получают право рассматривать в качестве первой инстанции дела по обвинению в особо тяжких преступлениях (с максимальной санкцией не более 20 лет лишения свободы), которые ранее были закреплены за судами субъектов РФ. Преступления, за которые предусмотрены пожизненное заключение либо смертная казнь, по-прежнему будут находиться в исключительной компетенции областных и республиканских судов. При этом районные суды, в отличие от судов субъектов РФ, не могут рассматривать дела с участием присяжных заседателей. А это значит, что после изменения подсудности большинство обвиняемых в тяжких преступлениях уже не смогут рассчитывать на суд присяжных. Такое право останется лишь у так называемых «спецсубъектов» — членов Совета федерации, депутатов Госдумы и судей разных уровней.

Ну и теперь, наконец, о Ходорковском. Как уже писал Openspace, обусловленное медведевской либерализацией УК сокращение срока заключения Платону Лебедеву значительно повысило вероятность «третьего дела ЮКОСа». И есть все основания полагать, что вышеописанные поправки, по сути, принимаются именно ради того, чтобы такое дело организовать.

Схема тут вырисовывается достаточно простая.

Сначала следователи и прокуроры «прозревают» и обнаруживают, что сотрудники ЮКОСа были на самом деле не «организованной преступной группой», а «организованным преступным сообществом». При всем сходстве этих терминов разница между ними кардинальная. ОПГ — это лишь квалифицирующий признак, увеличивающий наказание до максимального в рамках инкриминируемой статьи УК. А ОПС — уже самостоятельная статья 210, предусматривающая для организаторов наказание вплоть до 20 лет лишения свободы.

Затем суд признает существование «ОПС “ЮКОС”» вновь открывшимся обстоятельством и возвращает дело прокурору для «предъявления обвинения в совершении более тяжкого преступления». И вот тут-то срабатывает второй блок поправок, об изменении подсудности. Ведь по действующему УПК обвиняемые по ст. 210 могут требовать суда присяжных, а общественное мнение по поводу дела ЮКОСа, если верить социологам, за последние годы заметно изменилось в пользу Ходорковского и его коллег. Теперь же это дело быстренько и без всяких присяжных рассмотрит любой районный суд Москвы, добавив его фигурантам еще по нескольку лет тюрьмы.

Единственное, на что должны будут при этом обратить внимание прокуроры и судьи, — это не переборщить с тяжестью обвинений по «вновь открывшимся». Потому что вполне естественное желание объявить Ходорковского убийцей, насильником или хотя бы «лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии» (п.4 ст.210 УК, вплоть до пожизненного), даст ему возможность требовать суда присяжных. Так что подтвердить многократно звучавшие слова Владимира Путина о тех, у кого «руки по локоть в крови», суду, похоже, не удастся. Слишком рискованно — присяжные, в отличие от судей, могут и оправдать.