назад

Ольга Алленова, «Коммерсантъ», специально для Openspace

Верховный суд России 14 ноября подтвердил право авиакомпаний не брать на борт инвалидов-колясочников, если самолеты не оборудованы соответствующим образом.

Я полжизни провожу в самолетах. И ни разу я не видела самолета, оборудованного «соответствующим образом», то есть приспособленного под въезд людей на инвалидных колясках. Тем не менее это не мешало таким людям летать. Кого-то заносили на руках родные и усаживали в кресло, кому-то помогали члены экипажа или сотрудники аэропорта. Да, сложно. Да, иногда тяжело смотреть на страдания другого человека. Но в жизни вокруг много страданий, жизнь ими полна. Конечно, можно максимально себя оградить от них – жить в квартире с хорошей изоляцией и плотными шторами, чтобы не слышать, например, как сосед бьет жену; можно ездить в хорошей машине, не уступая никому дороги, даже «скорой» (ну, реально же некуда съехать!); можно не замечать, как у подъезда мучается инвалид в коляске, пытаясь открыть на себя тяжелую железную дверь; можно занимать места на парковке для инвалидов – все равно они не приедут; можно даже не знать ни о каких инвалидах, потому что они в лучших совковых традициях живут на верхних этажах домов без лифта и никогда оттуда не спустятся, чтобы не травмировать нашу нежную психику.

И в эту концепцию жизни вполне укладываются самолеты, где нет условий для перевозки инвалидов. Их там никогда и не будет, потому что это неудобно, некомфортно, травмирует психику «нормальных» людей. Потому что считающие себя нормальными гламурные дамы вроде Божены Рынски, автора чудовищного поста в ЖЖ, станут возмущаться и критиковать авиакомпанию, которая возит людей с инвалидностью – потому что люди с инвалидностью иногда ведут себя немного не так, как принято в светском обществе.

Например, есть дети с ДЦП, аутизмом и нарушениями в интеллектуальном развитии, которым необходимо лечение и коррекционные курсы за границей. Я таких детей видела, они иногда, если их что-то пугает, могут громко кричать. Или стонать. Это недолго, родители умеют их успокоить. Но Божена Рынска непременно напишет потом в своем блоге, что инвалиды нарушают ее права, потому что она имеет право на комфортный перелет. Она напишет, а кто-то прочтет и подумает, что лучше ему лететь не этой авиакомпанией, которая перевозит инвалидов. Конечно, авиакомпании не хочется терять клиентов. Поэтому и переоборудоваться ей не хочется – ради одного-двух инвалидов в месяц? Лучше оставить все как есть.

Вообще-то в приличных странах, где все давно привыкли к присутствию людей с инвалидностью в школах, университетах, на детских площадках, в кафе и в кино, Божена Рынска своими записями в блогах никого бы не испугала. Ну не полетит она, полетят другие.

Но в России все иначе. Люди, на нас не похожие, нас пугают. Кажется, что если ты не видишь чужих страданий, то их и не существует. Это очень старый подход – устранить все, что заставляет тебя думать и переживать, то есть все, что делает тебя человеком.

Летом я ездила на остров Валаам, где есть не только монастырь. Там, на острове, живут дети и внуки инвалидов войны, которых при Сталине ссылали на Валаам, чтобы они не «травмировали» цветущее советское общество своим видом. Местная жительница Тамара рассказывала, что, попав в это гетто, многие падали духом и считали, что жизнь их кончена, некоторые пытались покончить жизнь самоубийством. Это были молодые мужчины, прошедшие войну, оставшиеся без рук или ног и выброшенные на свалку. Но на острове работала поликлиника и небольшая больница, и туда присылали медиков с большой земли. Приезжали выпускницы мединститутов, молодые, романтичные барышни. Сложились семьи, появились дети. Этот остров должен был стать братской могилой для инвалидов войны, а дал им вторую жизнь.

В конце октября я случайно попала в театр Наталии Сац, на концерт чешской группы The Tap Tap. Концерт проводился при поддержке Чешского культурного центра и общественной организации «Перспектива», а средства от продажи билетов должны были пойти на развитие проекта «Перспективы» «Российские дети с инвалидностью отстаивают свои права».

The Tap Tap — это студенты и выпускники школ Института Едлички в Праге, они пишут песни, поют, гастролируют по Европе. И все они – с разной степенью инвалидности. Своей музыкой они разрушают стереотипы. Если в первые минуты концерта человек, у которого нет ни одного знакомого с инвалидностью, испытывает удивление и потрясение, то к концу этого роскошного выступления он перестает обращать внимание на инвалидные кресла, на признаки ДЦП или других проблем у артистов. Они поют с такой энергией, с такой радостью, что этой радости хватает на весь зал. У приглашенного на концерт незрячего певца из Словакии Мароша Банго, поющего итальянские арии, – такое же светлое и счастливое выражение лица, как у моей новой знакомой незрячей студентки МГУ Юли Дьяковой. Только она поет романсы в московских подземных переходах – чтобы заработать на жизнь.

Чтобы эти ребята смогли ездить по миру, власти Чехии им здорово помогают. Московскую поездку, например, организовывал чешский МИД. И с самолетом не было проблем, и места для инвалидов там нашлись. У этой группы есть автобус, на котором они ездят по Европе. У них много спонсоров, которые помогают им с оборудованием, с записью дисков. Они очень популярны у себя на родине. Вот эти чешские ребята и есть показатель того, насколько когда-то тоже советская Чехия ушла от нас вперед в разрушении барьеров между людьми.

В фойе театра я познакомилась с 11-классником Женей Ляпиным из московской школы № 379. Женя в инвалидном кресле, в его классе половина детей с инвалидностью. Он говорит, что его школа особая, он уже 10 лет учится там, и всегда она была инклюзивной. У них в школе тоже есть свой музыкальный коллектив. Только кроме своей школы этот коллектив никому больше не интересен.

– У нас в ансамбле и дети с ДЦП, и с сахарным диабетом, и в инвалидных колясках, – говорит Женя, – но когда они на сцене, вы об этом забываете.

Женя говорит, что его инклюзивная школа ломает стереотипы и способствует либерализации взглядов. Я понимаю, о чем он говорит, потому что, увидев вокруг себя этих людей, я тоже изменилась. Недавно я пыталась припарковаться у торгового центра, нашла два свободных места – подъехав, увидела, что это места для инвалидов. Раньше я бы даже не подумала о том, что они могут кому-то понадобиться. Теперь же я отъезжаю назад и ищу обычные места. И мне от этого хорошо. Спасибо за это людям, которых я теперь знаю. Но вот решение, которое принял Верховный суд, отнимает у сотен других людей право почувствовать себя хорошо.

Материалы по теме

0,7 литров алкоголя убивает нобелевского лауреата

Что нужно есть, чтобы поумнеть.

Умеете ли вы думать по-иностранному?

Проверьте, способны ли вы петь с чужого голоса.

Аутинг — оружие гея

Чего добиваются открытые геи, разоблачая скрытых.

Где налоги лучше не платить

В каких странах подоходный налог ниже, чем в России, сколько денег скрывают греки от правительства и как рассчитываются с государством пакистанские депутаты.

Что происходит в Сирии

Главная война наших дней со всех сторон.

Бабло давно минувших дней

Хасиды, требующие у России вернуть им книги, — скорее исключение из общего правила: к государствам и режимам обычно возникают денежные претензии в особо крупных размерах.

Протестуй телом

В протесте главное – наглядность и доходчивость. Вот как по самым разным поводам протестовали за рубежом в январе.

Загибы метростроев

Самые удивительные схемы метро.

«Молитесь так»

К 150-летию Константина Станиславского.

Свидетельские наказания

Смерть Александра Перепеличного, информатора швейцарской прокуратуры по делу Магнитского, активно обсуждается в сети. Между тем случаи внезапной смерти свидетелей – не редкость.

В мультипликационном аффекте

О мультяшной природе российской политики, нарисованном антиамериканизме и картонности оппозиции.

назад