Дмитрий Камышев

ИТАР-ТАСС

Бывший кандидат в мэры Астрахани Олег Шеин 1 августа обратился к Владимиру Путину с просьбой «оказать помощь в обеспечении законности» и «обратить внимание органов прокурорского надзора» на необходимость привлечения 1100 членов астраханских избирательных комиссий к административной ответственности за нарушения порядка подсчета голосов на мартовских мэрских выборах. Основанием для обращения стали решения четырех районных судов Астрахани, которые, отказав Шеину в удовлетворении исков об отмене итогов выборов, тем не менее признали факт «процедурных нарушений» как минимум на 109 из 203 избирательных участков.

Накажут ли в итоге избиркомовцев, неясно: пресс-секретарь президента Дмитрий Песков пообещал переправить письмо «в соответствующие органы» – то есть, видимо, в ту же астраханскую прокуратуру, которая насчитала на этих выборах всего четыре нарушения. Но упомянутые судебные решения могут иметь и более серьезные последствия, нежели заплаченные кем-то 1,5 тыс. рублей штрафа (максимальная сумма за это нарушение).

Но для начала поясним, что же это за загадочные «процедурные нарушения» и зачем нужна избирательная процедура, детальному изложению которой в законах посвящена не одна сотня страниц.

Бюллетени сортировались одновременно, а подсчет велся, как написано в решениях судов, «путем загиба уголка»

Возьмем, например, подсчет голосов, к которому у Шеина были основные претензии. По закону, сначала извлеченные из урны бюллетени сортируются: каждый из них члены комиссии показывают всем присутствующим (включая наблюдателей и журналистов), сообщают, за кого поставлена пометка, и кладут в соответствующую стопку. При этом бюллетени выкладываются по одному, чтобы все желающие могли убедиться, что голос ушел к тому, кому был предназначен. Потом разложенные по стопкам бланки пересчитывают, перекладывая из одной пачки в другую, с попутной демонстрацией окружающим. С этим требованием тоже все понятно: таким образом осуществляется повторный контроль на случай допущенных при сортировке ошибок. И, естественно, каждая стопка также пересчитывается отдельно.

На 109 участках Астрахани этот порядок не соблюдался: бюллетени сортировались одновременно, а подсчет велся, как написано в решениях судов, «путем загиба уголка», то есть без демонстрации отметок (Шеин еще утверждал, что наблюдателей отодвинули слишком далеко от столов, но эти обвинения суд отверг). Другими словами, убедиться в том, что в стопку одного кандидата «совершенно случайно» не попали бюллетени, причитающиеся его соперникам, не смогли бы даже самые проворные наблюдатели, не говоря уже о подсчете уголков, при котором отметок в бюллетенях не видит и сам считающий.

Будь эти нарушения зафиксированы только наблюдателями, астраханские судьи, наверное, с радостью бы их проигнорировали – как это происходит во многих других судах, когда им приходится выбирать между мнением представителей власти и оппозиции. Но в Астрахани 4 марта на участках работали веб-камеры, и просмотр их записей, увы, показал, что нарушения действительно были. Поэтому судьям пришлось придумывать новые аргументы.

Единых правил проведения выборов больше нет, ибо каждый избирком может без особых последствий менять эти правила по своему усмотрению

В результате появилось соломоново решение по-астрахански: нарушения «частично подтвердились», но «не повлияли на итоги голосования, поскольку не позволили исказить действительную волю избирателей». Для самых непонятливых судьи разъяснили, что нарушения бывают, условно говоря, плохими (которые требуют отмены итогов выборов) и хорошими (которых таких последствий не влекут), и в иске Шеина речь шла как раз о вторых. То есть, по мнению судов, избиркомы действительно раскладывали бюллетени по кучкам по собственному усмотрению, без контроля со стороны наблюдателей, но выявить волю избирателей это ничуть не помешало.

Из этого замечательного решения следуют как минимум три важных вывода.

Первый: наблюдатели на выборах отныне не нужны, поскольку члены избиркомов по определению являются кристально честными людьми, заведомо неспособными исказить истинную волю избирателей. Ну, примерно как полицейские, составляющие настолько безупречные протоколы, что человеку, стоящему в пикете с заклеенным ртом, может официально вменяться выкрикивание антиправительственных лозунгов.

Второй: единых правил проведения выборов больше нет, ибо каждый избирком может без особых последствий менять эти правила по своему усмотрению. Да и подробнейшее описание выборных процедур в соответствующих законах тоже совершенно бессмысленно – ведь к отмене результатов голосования нарушение этого порядка все равно не приведет (максимум – к штрафу в 1,5 тыс. рублей).

Ну и третий – пожалуй, самый многообещающий вывод: единственными избирателями, воля которых действительно не может быть искажена ни при каких обстоятельствах, являются члены избиркомов. Ведь именно за ними астраханские судьи, по сути, признали монопольное право бесконтрольно распоряжаться голосами неразумных россиян. Что следует считать переложением на юридический язык давно известной политической формулы: «Важно не как проголосуют, а как посчитают».