Лекция на тему «Гендерные и сексуальные революции будущего» прошла 22 ноября в рамках проекта «Лекторий Политехнического музея».

 

«Надевая черный костюм, женщина пытается ассимилироваться»

 

Ютта Альмендингер

Профессор социологии образования и исследования рынка труда в Берлинском университете имени Гумбольдта

Проблема улучшения положения женщины в обществе остается одной из самых популярных в Германии.

В своем докладе я расскажу о модели «одного зарабатывающего», когда женщину содержит мужчина. Эта модель состоит в том, что мужчина работает полный рабочий день и зарабатывает больше женщины, что отражается на налоговой системе, пенсионном и медицинском страховании. То есть женщина зарабатывает немного и не платит большие налоги.

На сегодня ситуация сложилась таким образом, что положение женщины, которая удачно вышла замуж, гораздо выше, чем у женщины, которая работает всю жизнь, даже если она занимает руководящую должность. Поэтому часто женщина больше стремится к участию в свадебной ярмарке, чем к успеху на рынке труда. Но здесь стоит отдельно рассматривать западную и восточную Германию.

Например, в Западной Германии очень мало детских яслей и почти нет групп продленного дня. Когда женщина отводит ребенка в школу, она остается дома, готовит, убирает, ждет, когда он вернется из школы. А когда он возвращается — вместе с ним делает домашнее задание. Такая система утвердилась еще во времена Бисмарка.

Чтобы решить проблему равноправия полов в Германии, ставка делается на развитие открытых детских учреждений и планомерное реформирование закона о детских пособиях. Если создать детские ясли, женщины смогут избежать необходимости покидать рынок труда на долгое время.

И самое главное — женщина должна получать равную с мужчиной зарплату. Женщины должны содержать себя сами, но пока условия для этого еще не созданы. Если вы посмотрите германскую прессу, то увидите, что в течение последних полутора лет шла мощная борьба по двум вопросам. Первый — это дискуссия вокруг введения пособия для воспитания ребенка. В том случае, если женщины решают остаться дома и воспитывать детей, это пособие может стать серьезной преградой для того, чтобы продолжить карьеру. Второй немаловажный вопрос — это введение квот для женщин, занимающих руководящие позиции. Здесь позиция Германии отличается от Европейского союза: Германия отказывается от подобных квот.

 

В Германии самая низкая рождаемость в мире. Если у женщины есть дети, то при современной системе женщины могут работать лишь на полставки

 

Давайте посмотрим на рынок труда. Чем больше женщин работают — тем лучше для всей экономики в целом. Сравним рабочие часы — сколько работает женщина и сколько мужчина. Сейчас женщины работают наравне с мужчинами, занимают такие же позиции, но зарабатывают гораздо меньше мужчин. Пенсия женщин в два раза меньше, чем у мужчин.

В Германии есть четкое разделение на мужские и женские профессии. Женские — это учитель, воспитатель. Зарплата на таких должностях гораздо меньше, чем в мужских профессиях. В Германии есть четкая дифференциация по профессиям и доходам от этих профессий. Но даже на руководящих позициях женщина получает гораздо меньше, чем мужчина. В стране всего лишь 4% женщин работают в советах директоров. А в руководстве четырех крупнейших организаций Германии и вовсе нет ни одной женщины. И из 90 университетов только одно высшее образовательное учреждение управляется женщиной. Это Университет имени Гумбольдта, университет, в котором я работаю. До сих пор в науке и экономике работает малая доля женского населения. Чтобы как-то изменить это положение вещей, необходимо ввести квоты. Но политики, которые для себя ввели квоты, не поддерживают систему квотирования ни в экономике, ни в политике.

Известно, что в Германии самая низкая рождаемость в мире. Если у женщины есть дети, то при современной системе женщины могут работать лишь на полставки и не могут финансировать собственную жизнь.

Я шесть лет веду исследование о том, как эту проблему видят сами женщины. Каждый год я опрашиваю 18–20-летних девушек, чего они хотят добиться в ближайшем будущем. В этом возрасте, как правило, они говорят, что хотят сразу все: и удачную карьеру, и детей, и хорошего мужа. Спустя шесть лет я снова спросила этих же женщин: чего они хотят добиться? Большинство признались, что для них сейчас важно построить собственную карьеру и только потом обзаводиться семьей. При этом у многих из них уже были дети.

 

Для того, чтобы изменить положение женщины, необходимо изменить условия труда

 

Подобная смена ценностей объясняется главным образом тем, что для каждой женщины важен этап переживания успеха. Поэтому гораздо больше женщин, чем мужчин, стремятся к отличному аттестату. Но и это стремление имеет свои последствия: на сегодняшний день женщины гораздо более строги к выбору мужчины, с которым они хотят построить семью. Женщины хотят выйти замуж за равного мужчину и по образованию, и по статусу. В результате они не могут найти достойного мужа, который не уступал бы ей в образовании.

Если женщина занимает в высокое положение в менеджменте, она, как правило, носит одежду антрацитового цвета. Надевая черный костюм, женщина пытается ассимилироваться. Если ты хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез, ты должна одеваться, как мужчина, и работать столько же времени.

По сути, в Германии не было гендерной революции, хотя я была бы рада, если бы женщины отправились на улицы и скандировали: «Мы выступаем за сокращение рабочего дня. Мы хотим нормальных зарплат». Но у нас нет партий, которые бы защищали женские права. Поэтому женщины должны добиваться всего сами. И я убеждена, что такой подход приведет к прогрессу.

Подытоживая все вышесказанное, отмечу, что для того, чтобы изменить положение женщины, необходимо изменить условия труда, и сейчас в Германии проводятся различные реформы по этому вопросу.

 

«Появилось очень много статей, в которых гендер становится ругательным словом, символом либерального Запада»

 

Елена Ярская-Смирнова

Профессор кафедры общей социологии Высшей школы экономики

Для начала несколько слов о гендерной революции. Это понятие является метафорой для социологии, политологии, культурологии и многих других наук. Оно активно используется в русском языке. Это понятие подразумевает серьезную трансформацию в обществе. Хочу отметить, что это изменение не связано только лишь с социалистической революцией 1917 года, хотя она, конечно, во многом изменила положение женщины в российском обществе. Это постепенные процессы, идущие во всем мире, достаточно внушительного масштаба, связанные с урбанизацией, с тем, что женщины выходят на рынок труда. Женщины начинают соревноваться, конкурировать за престижную работу. Сексуальность воспринимают как самоценность, то есть секс начинает рассматриваться как удовольствие, а не только как акт продолжения рода.

 

Женская эмансипация в Советском Союзе проходила сверху вниз – женщины не завоевывали свои права, их им предоставляли

 

У социолога Игоря Кона есть прекрасная статья на эту тему — «Гендерная, семейная, сексуальная революция: три в одном». Он говорит о том, что эти трансформации происходили как в приватной, так и в публичной сфере. Подростки 70–80-х годов в Советском Союзе вели себя более открыто, чем их родители. Но тогда тема сексуальности не становилась публичной. Лишь в перестройку и особенно в 90-е годы все это вышло наружу.

Вообще все эти революции противоречивы и неоднозначны. Женская эмансипация в Советском Союзе проходила сверху вниз — женщины не завоевывали свои права, их им предоставляли. Пример — декрет о труде 1918 года: за равный труд женщины должны получать равную с мужчинами зарплату. Государство представляло всевозможные условия для того, чтобы женщина могла одновременно быть и матерью, и работницей: ясли, детские сады. В то же время все было не так просто: яслей не хватало, особенно в ранее советское время. И несмотря на то, что эти революции случились, женщин все равно оценивают не так, как мужчин. Часто получается так, что женщине не дозволяется то, что можно мужчине — речь идет о двойных стандартах. Эти гендерные революции создают как новые возможности, так и новые проблемы. В 90-е годы шла феминизация бедности, сейчас в худшем положении оказываются семьи с маленькими детьми, среди них монородительские семьи, где более 90% матерей-одиночек.

В 90-е годы гендерные проблемы, сексуальность стали активно обсуждаться, и необходимо было продолжить сексуальное просвещение, чтобы избежать роста заболеваний, передающихся половым путем, ранних беременностей и других проблем. Но пошел откат, началось морализаторство, и из-за такой реакции консервативных кругов программа сексуального просвещения была свернута и ситуация заморожена.

Когда мы говорим о «гендерной революции» применительно к России, то в первую очередь имеем в виду трансформацию социальных отношений, а не результат требований женщин. В СССР женщины не выступали за равные права, они их получили, но изменения были форсированы политической революцией.

В течение XX века происходила сексуальная либерализация без вмешательства государства. Здесь важно то, как сегодня российские женщины относятся к своим правам, связывают ли они их с женским движением. Надо сказать, что для многих россиянок слово «гендер» имеет негативный оттенок. В Советском Союзе феминизм называли буржуазным пережитком, потому что считали «женский вопрос» решенным. 

 

Плакат с лозунгом «Семья бесценна, когда полноценна» вызвал шквал критических замечаний. Люди не хотели, чтоб их семью с одним ребенком называли неполноценной

 

Когда в 90-е годы произошла либерализация, всем стало тесно сосуществовать в советских рамках. Некоторым даже захотелось отказаться от советского наследия. Права женщин стали смещаться с повестки дня, и женщины за них не боролись. На сегодняшний день у нас есть небольшое феминистское движение, центры гендерных исследований и кризисные центры для женщин, страдающих от домашнего насилия. В основном это организации, которые ориентируются на гендерное равенство.

Есть целый ряд женских организаций, которые в большинстве ориентируются на семью и детей, основной фокус их заботы — сплоченность семьи, воспитание. У нас недавно прошел Второй женский съезд в России (первый был в начале XX века). На это мероприятие съехались делегатки разных организаций. Большинство собравшихся женщин говорили о защите семьи и детей, а в качестве памятного подарка всем участницам раздали фартуки, как бы показывая тем самым роль женщины в обществе.

Модная индустрия является одной из площадок, где каждый из нас черпает какие-то ресурсы для формирования идентичности. Моду можно определить как конкуренцию культурных образцов, ценностей и способов поведения. Модель Андрей Пежич представляет собой пример откровенной андрогинности, и таким образом высокая мода может менять наши представления о гендере. Высокая мода может учить нас нормально воспринимать мужчин и женщин с разными возможностями. Красавца Марио Галла, несмотря на его особенности (у него нет правой ноги), приглашают на съемки многие известные модные дома. Другой пример — Эйми Маллинз, она использует для передвижения протезы. Это модель-инвалид, известная спортсменка. Таким образом люди пересматривают свое отношение к красоте.

Мы можем рассмотреть моду в широком смысле — как вытеснение, смену одних образцов и образов другими. Кто же законодатель моды на распределение гендерных ролей? Это производители, дизайнеры, потребители, критики и другие акторы.

Среди законодателей «моды на гендер» в широком смысле важным актором является государство. Государство у нас, похоже, как и в Германии, не хочет, чтобы женщины уходили с рынка труда. У нас тоже есть дефицит рабочих рук, но, вместе с тем, у нас большое внимание уделяется вопросам государства-нации, мощь которого зависит от народонаселения, его количества, его прироста. Постоянно звучащий у нас демографический вопрос сводится в основном к рождаемости, между тем, смертность у нас необычайно высока, особенно среди мужчин, но рождаемость — это главная область всех дебатов, особенно в сфере демографической и семейной политики, которая сводится к пронаталистской ориентации, то есть направленной на повышение рождаемости. Так, в Ульяновске решили объявить проект «Роди патриота в День России» и 2 сентября назначили «Днем зачатия». В этот день запрещено продавать алкоголь, людей отпускают раньше с работы, а потом, если ребенок родится в день России, — семье подарят УАЗ «Патриот».

Получается противоречие. Мы видим растущую пропаганду многодетной семьи, когда на плакатах изображены то два, то три ребенка. Но далеко не все люди довольны этими плакатами. Например, плакат с лозунгом «Семья бесценна, когда полноценна» вызвал шквал критических замечаний в интернете. Люди не хотели, чтоб их семью с одним ребенком называли неполноценной. К тому же, если в семье есть три ребенка и это семья не олигарха, то ее могут назвать неблагополучной. 

 

Будет происходить дальнейшая плюрализация гендерных режимов, форм сексуальности. Гендерные режимы будут множиться

 

У такой семейной политики есть множество проблем — она построена на неоконсервативных ценностях и пронатализме, тогда как среди подрастающего поколения распространены либеральные понятия, четкое рациональное отношение к репродуктивному поведению и планированию семьи. Материнский капитал, который был введен некоторое время назад, оказался неэффективным для тех супругов, которые хотят быть уверены в будущем.

Сегодня слово «гендер» стало известным, проникло в законодательный дискурс, в общественную полемику. В блогосфере появилось очень много статей, в которых гендер становится ругательным словом, символом либерального Запада и всевозможных якобы связанных с этим угроз. Получается, что мы ищем «врага» извне и персонифицируем его с «врагами» в России.

Сегодня происходит настоящая конкуренция гендерных режимов и растет их плюрализация. Появляются такие новые интересные переплетения совершенно противоположных идеологий, например сообщество ЛГБТ-христиан.

Скорее всего, в будущем основной конфликт будет углубляться между неолиберальным и  неоконсервативным дискурсом и идеологиями. С одной стороны, либеральный дискурс очень выгоден государству. Государству нужны люди, которые заботятся о себе, не требуют высоких пособий, пенсий, а сами могут зарабатывать и налоги платить. С другой стороны, государство с удовольствием достраивает эту конфигурацию повестки дня консервативным дискурсом, производя его лично посредством выступлений чиновников, а также консолидируясь с церковью. Нередко можно видеть, как и либеральные, и консервативные ценности укладываются в одну политику.  В реальности будет происходить дальнейшая плюрализация гендерных режимов, форм сексуальности. Гендерные режимы будут множиться.

К сожалению, еще остались и весьма распространены такие патриархатные представления в обществе, которые поощряют практики насилия всевозможных форм, в том числе и семейного. Так что бывают ситуации, когда женщине необходимо иметь навыки самообороны, в том числе прибегать к помощи квалифицированных юристов через кризисные центры.