Ольга Алленова, специально для Openspace, «Коммерсантъ»

Фото: Viktor Drachev / AFP / East News

 

Генералы, выступающие против Медведева в фильме «Потерянный день», мотивируют свои заявления сожалением о том, что погибло много людей. А если бы не Медведев, то погибнуть могло бы, мол, гораздо меньше.

Не могу понять: с чего вдруг генералы стали жалеть людей? Я не помню, чтобы кто-то из генералов жалел о жертвах среди мирного населения в Чечне. Иногда мне кажется, что жалость к людям боевым генералам вообще не свойственна. У них все серьезно – какие-то задачи, стратегии, планы.

Я понимаю, почему осетины были возмущены тем, что почти два дня после того, как Саакашвили отдал приказ ввести войска в Южную Осетию, Россия не вмешивалась в конфликт. Два дня шел интенсивный обстрел города, гибли люди, в подвалах нечего было есть и нечем дышать, и каждую минуту там ждали, что Россия введет войска и защитит людей.

Два дня войны – это целая жизнь.

Все, кто тогда командовал в Цхинвали обороной города, утверждают, что в ночь на 8 августа звонили в Кремль и докладывали, что началась именно война

За прошедшие четыре года я слышала разные мнения о том, почему Россия так поздно ввела войска. Говорили, что власти боялись ошибиться – мол, вдруг не война, а просто заварушка, как уже было в 2004-м – но ведь все, кто тогда командовал в Цхинвали обороной города, утверждают, что в ночь на 8 августа звонили в Кремль и докладывали, что началась именно война. Еще говорили, что российские власти не могли просто так ввести войска – потом никто не доказал бы, что именно Грузия начала войну, ведь ее поддерживал Запад, и Россия выглядела бы откровенным агрессором. Доказать, что именно со стороны Грузии начались обстрелы «Градами» жилых кварталов Цхинвали, было бы и правда сложно – все лето 2008 года в Южной Осетии стреляли, стреляли непонятно кто и откуда, стреляли все, со всех сторон. Европейские наблюдатели делали выводы, которые часто зависели не от реального расследования (порой оно было просто невозможно), а от того, какая из сторон сумела убедительнее доказать, что стреляла не она.

Поэтому для ввода войск в августе 2008-го нужны были веские причины. Эти веские причины – большое количество жертв среди миротворцев и мирного населения. Я не знаю, отражает ли такая версия реальность, но она есть и не сказать о ней нельзя.

Теперь вот новая версия – генералы говорят, что во всем виноват Медведев, он слишком долго думал.  И Медведев тоже говорит, что он боялся ошибиться. Но в то же время Путин говорит, что обо всем знал еще 6 августа. Тогда почему, если знал, не повлиял на ситуацию? Или тоже «боялся ошибиться»?

Вся эта история с генеральскими наездами – странная.

Да, наверное, бывший глава Генштаба Юрий Балуевский мстит Медведеву за отставку. Наверное, почувствовал, что под премьером кресло зашаталось, вот и подпиливает ножку. Но зачем все это Кулахметову (в 2004-2008 годах – командующий Смешанными силами по поддержанию мира в зоне грузино-осетинского конфликта. – Openspace)?

К нему ведь очень много вопросов. Если о войне было известно заранее, почему из Цхинвали не вывезли всех мирных жителей? Ведь активная эвакуация шла со 2 августа, а вообще народ стал массово уезжать еще в июле.

Однако 8 августа в столице Южной Осетии осталось огромное количество стариков, женщин, даже дети.

Я не понимаю до сих пор, что случилось в так называемом Верхнем городке миротворцев. Его раздолбали, как грецкий орех молотком, там больше всего жертв. В Южной Осетии говорили, что грузинская артиллерия стреляла по городку намеренно, зная, что там миротворцы. Но почему тогда она не вела такой массированной стрельбы по штабу, где находилось командование, старшие офицеры? Зачем было уничтожать городок, где находилось по численности, может, чуть больше взвода миротворцев? Когда я задавала этот вопрос грузинским чиновникам, мне отвечали, что по этой точке стреляли, потому что оттуда в сторону грузинской армии шел самый интенсивный огонь из гранатометов. Но миротворцы говорили мне, что такого оружия у них не было. Потом мне сказали, что огонь велся не из самого городка, а с какой-то точки совсем рядом с ним, – и поэтому именно сюда стреляла грузинская артиллерия. Я не знаю, что было на самом деле, но результат известен: именно этих погибших миротворцев потом предъявляла мировому сообществу Россия, объясняя ввод войск в Грузию.

Я хотела бы понять, почему танки и бэтээры, которые я видела на дороге в Южную Осетию 10 августа утром, были настолько старыми, что ломались через один, создавая многочасовую пробку на узком «Транскаме». Объехать сломанный танк по встречной полосе было почти невозможно: навстречу из Южной Осетии еще шли гражданские машины с беженцами.

Это было 10 августа утром, повторяю. «Транскам» от североосетинского Алагира до южноосетинской Джавы был забит военной техникой. Дальше Джавы техники не было – там была пустая, выжженная земля. Было ощущение, что дальше Джавы армия просто не продвинулась из-за неповоротливости.

Война в Южной Осетии – по сути, единственное, что можно положить в политический багаж президента Медведева

В Цхинвал я добиралась по объездной Зарской дороге – простреливаемой и абсолютно пустой. В самом городе я видела только БТР чеченского батальона «Восток» – никакой другой бронетехники. Говорили, что какой-то один взвод прорвался в город, но что решил исход войны не он, а авиаудары российской авиации. 10 августа днем в самом городе еще стреляли, но народ уже выползал из подвалов – перелом случился, грузинские войска ушли из города. Местные командиры говорили, что два дня Южная Осетия держалась исключительно на собственных ресурсах, и российские войска вошли именно тогда, когда силы у местных иссякли.

Первые ночи я и еще одна моя знакомая, местная журналистка, спали в штабе миротворцев, в казарменном помещении, где были выбиты окна, – всю ночь шла стрельба. И так продолжалось до 12 августа.

Я, возможно, ошибаюсь. Но армия двигалась в разы медленнее, чем это должно было быть. И мне кажется, тут действительно много вопросов к генералам, а не только к Медведеву. К тому же Балуевскому – да, он был уволен за два месяца до войны, но о состоянии армии он не мог не знать.

Наблюдая за этой перепалкой между генералами, Медведевым и Путиным, я понимаю, что она не случайно произошла именно сейчас. И тут дело не только в сведении счетов. Война в Южной Осетии – по сути, единственное, что можно положить в политический багаж президента Медведева: он отдал приказ о вводе войск, он признал независимость Осетии и Абхазии. В глазах большинства россиян он проявил себя как главнокомандующий. Если правду говорят о том, что его готовят к отставке, то эту войну у него надо забрать. А то народ не поймет.

Есть у меня и еще одно предположение – генералы, попавшие на обочину истории, пытаются доказать Путину, что если бы не Медведев, если бы у них было тогда больше полномочий, то главная головная боль России в регионе была бы давно решена. Генеральские претензии обоснованы не количеством жертв, которых можно было избежать, а тем, что из-за медведевского промедления армия не успела дойти до Тбилиси. Армия дошла до Гори – и остановилась. Мы помним, почему это произошло. 11-го вечером Джордж Буш позвонил в Кремль, а на следующий день сделал очень жесткое заявление на лужайке у Белого дома. Он сказал, что действия Москвы угрожают суверенитету и демократическому правительству Грузии: «Такие действия неприемлемы в XXI веке». А поздним вечером 11 августа Буш сказал, что американские самолеты с гуманитарным грузом уже вылетели в Грузию, и потребовал от России открыть воздушный коридор. Вот эти самолеты, уже вылетевшие, и остановили наступление на Тбилиси 12 августа. А международная реакция, в частности, вмешательство Франции и Турции, показала, что Запад не отдаст Тбилиси.  

Несчастная, разрушенная, измученная Осетия по-прежнему не восстанавливается, разворованы миллионы рублей, недовольство людей растет

Но Запад вмешался только в ночь на 12 августа. Российские войска официально вошли в Южную Осетию 9 августа. У России было только два дня, чтобы дойти до Тбилиси. Понятно возмущение генералов: если бы войска вошли в Грузию раньше, Тбилиси был бы взят.

Я помню, как сожалели тогда многие военные: «Ведь совсем немного осталось до Тбилиси! Почему мы стоим?»

В общем, понять генералов, которые мечтали покорить Грузию, можно. И они, наверное, искренне считают, что из-за промедления Медведева не довели дело до конца.

И остались у разбитого корыта. Саакашвили теперь стал умнее, и, кажется, больше нападать на Южную Осетию не намерен, то есть  нового повода для покорения Тбилиси не даст. Вот что получила Россия в сухом остатке: несчастная, разрушенная, измученная Осетия по-прежнему не восстанавливается, разворованы миллионы рублей, недовольство людей растет; Абхазия строит свою независимость, вон даже у Минобороны «отбила» свои санатории; а Грузии остался последний рывок, чтобы заскочить в поезд под названием НАТО. Осенние выборы в парламент, а потом зимние президентские – последний экзамен на демократию: на саммите в Чикаго Грузии ясно дали понять, что если она проведет прозрачные выборы, ей, возможно, даже дорожная карта не понадобится – примут по особой схеме.

Потерянные Абхазия и Осетия в эту схему неплохо укладываются – поскольку они признаны Россией, шансов вернуть их в ближайшее время у Грузии нет, а значит, в НАТО можно идти и без оглядки на  них. И я думаю, внутренне Саакашвили к этому уже готов. В Тбилиси уверены, что если страна вступит в НАТО, отколовшиеся территории лет через десять сами попросятся назад. Немного представляя себе настроения в Абхазии и Южной Осетии, я этого оптимизма не разделяю, но как знать.

И выходит, что, по большому счету, у России остается последний шанс помешать Грузии вступить в НАТО и решить эту затянувшуюся геополитическую проблему на Южном Кавказе. И для этого нужно, чтобы Саакашвили и его команда проиграли на выборах – парламентских, 1 октября. Именно эти выборы, учитывая перемены в законодательстве, решают судьбу Грузии.

Еще пару месяцев назад у Иванишвили были мощные шансы на победу. Но потом Саакашвили сделал ход конем – назначил премьером своего самого успешного министра, главу МВД Мерабишвили. И тот принялся переигрывать оппозицию, работая на ее поле, – оппозиция обещает прибавку к пенсиям, и он обещает; оппозиция говорит о медстраховке для всех, и он – не только обещает, но и делает: с сентября бюджет Грузии становится социально ориентированным, в нем масса социальных программ.

Шансы Саакашвили сохранить власть снова растут.

Возможно, это случайность, но одновременно с выборным процессом в Грузии в горах Северного Кавказа пройдут масштабные военные учения «Кавказ 2012». Такие же учения проходили в августе 2008-го, поэтому армия в те дни оказалась так вовремя поблизости – иначе и до Цхинвала бы не успела дойти. 

Помимо основной цели предстоящих учений есть, наверное,  неофициальная и более важная – если в Грузии во время выборов начнется заварушка, российская армия должна быть рядом: все-таки Южная Осетия за хребтом. В Грузии же считают, что есть и третья причина – Кремль будет ждать любого повода, чтобы все-таки  дойти до Тбилиси.

Если разговоры о новой войне, которые ходят по Тбилиси, не просто слухи, то понятно, почему в российском информационном пространстве снова всплыл август 2008-го. Даже в Южной Осетии, куда 8 августа съездил Медведев, возмущаются – что же они, мол, разборки устроили, не могли другое время выбрать? А ведь Медведева не случайно отправили в Южную Осетию 8 августа. Там ведь Путина ждали, а приехал премьер. Это же открытое издевательство – отправить Медведева в Цхинвал сразу после появления фильма «Потерянный день».

Так что наезд генералов на Медведева – это и личная месть, и попытка генералов вернуть влияние в сфере обороны, оттеснить «медведевских реформаторов», которыми в высших эшелонах армии многие недовольны (министр обороны Сердюков в фильме тоже представлен неприглядно); это и усиление партии войны, и подготовка общественного мнения к возможному новому конфликту с Грузией.