Боб Дилан выпустил новый альбом под названием «Tempest» (10 сентября в Великобритании и 11-го в США) и привычно собирает щедрый урожай положительных рецензий. Тексты песен изучают построчно, музыку нахваливают: ожидать иной реакции было бы странно. Публика привычно превозносит певца, а певец ее привычно игнорирует. И это не тривиальное безразличие захваленного гения к поклонникам, а осознанная и довольно оригинальная стратегия, заслуживающая отдельного разговора.
Сейчас требования фанатов одолевают артистов со всех сторон: «Как, такой-сякой не подписался? Не выступил с обличительной тирадой? Не надел майку?! Как посмел, нечестивец?!» Или наоборот: «Как смел поддержать?». Среди всех прав, которые принято защищать, Дилан самым святым провозгласил одно: право на независимость — нередко выраженное не в протесте, а в молчании.
Ему, ныне всеобщему любимцу, в свое время досталось, как никому другому. Дилан действительно ранимый человек — тем тяжелее была для него борьба, и тем дороже оказалась победа. Он победил. Только какому-нибудь совсем уж неопытному активисту может сегодня прийти в голову вопрошать: а почему гражданин Циммерман не подписал, не откликнулся, не спел? Как началась эта его борьба? Первый яростный всплеск — фестиваль в Ньюпорте 1965 года, когда фолк-сингер Дилан явился на сцену с электрогитарой и электрической командой. Казалось бы, ну и что? Сейчас трудно понять масштаб того морального прессинга, который обрушился на уже признанного фолк-героя, лидера движения, но страсти бушевали нешуточные. «Боб, ты предатель!» писали на стенах подъездов, когда БГ уехал записывать «Radio Silence», — и это, в общем, цитата. Так кричали Дилану из зала. Еще кричали: «Иуда!»
Возможно, борьба началась раньше, когда странного вида еврейский тинейджер посягнул на американский фолк. Как посмел?! Но привыкли, как привыкли позже и к электричеству, хотя многие и предали его анафеме. История только начиналась. Ладно, в акустике или без, но Дилан — певец протеста: «Времена меняются» и так далее. Середина 1960-х — революционные настроения в Америке разгораются, впереди горячий 1968-й, а с Диланом происходит что-то «не то». Успев глубоко разочароваться в протестном движении, он решает порвать с ним и сменить тему. Есть версия, что знаменитая мотоциклетная авария, в которую он попал в 1966-м, была разыграна как способ уйти от мира. «Хотелось выскочить из крысиной гонки», — комментирует сам певец.
Вернувшись, Дилан отказался участвовать в «революции». Молодежь распевала его ранние песни, а он вместо того, чтобы быть в тренде, начал сочинять баллады о благородных разбойниках и тихих радостях семейной жизни. Под окнами его нью-йоркского дома проходили демонстрации и митинги, возбужденные поклонники требовали, чтобы поэт вышел и возглавил бунт. Дилан — он описывает это в мемуарах — жил, как в осажденной крепости. Потом семья переехала в Вудсток. Фанаты не замедлили появиться и там, просачивались внутрь, требовали. Певец столкнулся с проблемой бытовой самообороны, отстаивая свое право петь, о чем хочет, и жить, как хочет. Бороться пришлось не с Системой, Машиной или как там ее, а с той машиной, что сидит у людей в головах, какую бы идеологию они ни исповедовали.
Прожив 1970-е более или менее спокойно, в конце десятилетия Дилан обратился в христианство. Вообще-то это вполне закономерно для человека, всю жизнь погруженного в американский фолк, но от Дилана такого поворота как-то не ожидали. Тем более что он не просто провозгласил себя new born Christian, а принялся со свойственной ему увлеченностью записывать патетические христианские альбомы. Ладно бы там сидел в позе лотоса или читал лекции о медитации, а тут вдруг такое! Часть поклонников снова отворачивается от Дилана, приятель Джон Леннон сочиняет ехидную отповедь под названием «Serve Yourself», критики хоронят его как музыканта. Кого-то такая реакция, безусловно, могла смутить, но только не Дилана.
Записав три пластинки, певец как-то умерил свой религиозный пыл — в тот момент, когда все уже, вроде бы, привыкли к его новому выбору. В 1983 году Дилана уже видели в кипе на бар-мицве его сына. Публика опять в недоумении. Переход в иудаизм? Нет, это был, наверное, окончательный переход в ту область, где вопрошающим «Как ты мог?» дается единственный ответ: «Это мое личное дело». На вопрос, к какой церкви или синагоге он себя относит, Дилан отозвался с усмешкой: «Разве что к Церкви отравленного разума».
Наконец-то на него махнули рукой: долгожданная свобода, музыкантская неприкосновенность. Боб Дилан поддерживает ортодоксальное еврейское движение «Хабад Любавич», продолжая проникновенно петь рождественские песни, пребывая вне привычных категорий и не отчитываясь ни перед кем. Публика оставила Дилана в покое, и он не пропал (ночной кошмар зависимых от людского мнения артистов — быть забытым). Более того, сомневаться в его величии теперь считается ересью: если не получается сделать из человека куклу, тогда из него делают хотя бы памятник. Каждая новая пластинка упоенно обсуждается, разбирается на цитаты и награждается. Несколько лет назад Дилан выпустил книгу мемуаров: вместо ожидавшегося линейного повествования в ней обнаружилось несколько разрозненных, но очевидно очень важных для самого писателя эпизодов (опять сделал то, что хотел) — и публике не оставалось ничего другого, как просто принять эту версию биографии. В конце концов, в мире хватает музыкантов, которые делают только то, чего от них ждут.
Материалы по теме
«Это такой маленький сюжет — борьба за свободу»
Что думают недавние ученики Ильи Колмановского о своем учителе, своем директоре и своей школе.
Оставьте нас в покое
Свобода — это вам не демократия.
In vino libertas
О чем говорит фильм, если его главный герой – алкоголь.
Православный хунвейбин
Openspace встретился с Дмитрием Энтео и попытался выяснить, откуда берутся православные активисты и что творится у них в голове.
Книги для утопистов
Предлагаемый обзор позволит прочесть несколько книг за 20 минут.
Еще один кощунник
Почему в России до сих пор нет не только своих Леннона с Маккартни, но даже и своего Джорджа Харрисона.
Минкульт против «Клипа»
Министерство культуры отказалось выдавать прокатное удостоверение фильму-победителю Роттердамского фестиваля.
О чувствах думающих
Ждать приговора по делу Pussy Riot уже неинтересно. Ясно, что девушки победили независимо от того, выпустят их или оставят за решеткой. Единственное, что остается загадкой, — откуда взялись те самые чувства верующих, за оскорбление которых на обвиняемых так обозлилась не только власть, но и многие граждане?
Никакой просебятины
В современных автобиографиях не принято говорить о себе
Сплошной Беньямин
Этой зимой Вальтер Беньямин у нас в большой моде. Вышло залпом сразу четыре его книги.
Враг пророка
Салман Рушди выпустил мемуары, в которых рассказал, каково это — быть персональным врагом всех мусульман мира.