«Мое имя означает "пораженная горем"»

В Пакистане проходят массовые демонстрации после покушения талибов на 14-летнюю правозащитницу Малалу Юсафзаи. В школьный автобус, который вез детей домой, зашел боевик и открыл огонь. Малала, раненая в голову и шею, в коме. Девочка стала широко известной в прошлом году, когда на сайте «Би-би-си» был опубликован ее дневник. В возрасте 11 лет Малала писала о жизни при талибах, взявших под контроль ее родную долину Сват и приказавших закрыть там школы для девочек. Openspace перевел несколько записей.

 

Пятница, 9 января. Маулана уходит в отпуск?

Сегодня я рассказала друзьям в школе о своей поездке в Бунер. Они говорят, что их уже тошнит от историй про Бунер. Мы обсудили слухи вокруг смерти Маулана Шах Даурана (один из командиров талибов. – Openspace), не раз произносившего речи по радио. Именно он объявил о запрете женщинам ходить в школы.

Кто-то из девочек сказал, что он мертв, но другие с этим поспорили. Слухи о его смерти начали расходиться, потому что вчера не было традиционной трансляции его речи по радио. Одна девочка сказала, что он ушел в отпуск.

Так как в пятницу не было учебы, я играла весь день. Вечером я включила телевизор и услышала репортаж о взрывах в Лахоре. Я спросила себя: почему в Пакистане продолжаются взрывы?

Среда, 14 января. Возможно, я больше никогда не пойду в школу

У меня было плохое настроение по дороге в школу, потому что завтра начинаются зимние каникулы. Директор о них сказал, но не упомянул, когда школа откроется вновь. Такое случилось впервые.

Раньше дату начала занятий всегда объявляли заранее. Директор не объяснил, почему он не сделал этого, но я думаю, что «Талибан» объявил о запрете женского образования, вступающего в силу 15 января.

В этот раз девочки не обрадовались каникулам, потому что знали: если «Талибан» утвердит запрет, то они больше не смогут вернуться в школу. Некоторые девочки смотрят на ситуацию с оптимизмом – они говорят, что школы вновь откроются в феврале. Но родители многих других уже решили уехать из Свата в другие города, чтобы дать дочерям образование.

Мы решили подольше поиграть на детской площадке, так как сегодня последний день школы. Я верю, что когда-нибудь она вновь откроет двери, но сегодня я смотрела на это здание, будто в последний раз.

Четверг, 15 января. Ночь под артиллерийским огнем

Всю ночь грохотала артиллерия, я просыпалась три раза. В школу не надо было идти, поэтому я встала попозже, в 10. Ко мне пришел мой друг, и мы обсудили нашу домашнюю работу. Сегодня 15 января – последний день перед вступлением в силу запрета «Талибана», а мы с другом разговариваем о домашней работе, будто ничего особенного не происходит.

Сегодня я прочитала дневник, написанный для «Би-би-си» и опубликованный в газете. Маме понравился мой псевдоним Гюль Макай. Она спросила отца: «Почему бы не поменять ее имя на Гюль Макай?» Мне тоже нравится этот псевдоним, потому что мое настоящее имя означает «пораженная горем».

Папа сказал, что несколько дней назад кто-то принес распечатку дневника со словами восхищения и благодарности. Папа улыбнулся, но так и не смог сказать, что дневник написала его дочь.

Понедельник, 19 января. Армия в своих бункерах

Еще пять школ были уничтожены, одна из них была рядом с моим домом. Я очень удивилась, потому что эти школы уже были закрыты: зачем их уничтожать? Никто так и не пошел в школу после даты, указанной талибами.
Сегодня я пришла домой к подруге, и она сказала мне, что несколько дней назад кто-то убил дядю Маулана Шах Даурана. Она сказала, что талибы уничтожили школы в отместку за его смерть. Она говорит, что талибов никто не заставляет страдать, но они все равно вымещают свою боль на наших школах. А армия по этому поводу ничего не делает. Солдаты сидят в своих бункерах на вершинах холмов, режут коз и с удовольствием их едят.

Понедельник, 26 января. Вертолетные ириски

Я проснулась рано утром от мощного грохота артиллерии. Раньше мы боялись шума вертолетов, а теперь боимся еще и артиллерии. Я помню первый раз, когда вертолеты пролетали над нашим домом. Мы так испугались, что попрятались кто куда.
Все дети в моем районе тоже были сильно напуганы.
Однажды из вертолетов начали выбрасывать ириски, и так продолжалось несколько дней. Теперь, когда мы слышим звук вертолетов, мы выбегаем на улицу и ждем падающих ирисок, но этого больше не происходит. Мой папа ​​пообещал, что увезет нас завтра в Исламабад. Мы очень рады.

Понедельник, 2 февраля. Школа закрыта по приказу талибов

Я расстроена, потому что школы в долине Сват по-прежнему закрыты. Наша школа должна была открыться сегодня. Проснувшись, я поняла, что школа еще закрыта, и это меня очень расстроило. Раньше мы наслаждались каникулами, но в этот раз все иначе. Я боюсь, что школа вообще больше никогда не откроется.
Папа сказал мне, что после закрытия школ для девочек, школы для мальчиков решили не открывать до 8 февраля. Люди говорят, что они вновь откроются 9 февраля. Папа сказал, что, поскольку нет таких слухов о школах для девочек, это значит, что они не откроются.

Среда, 11 февраля. Предупреждения о взрывах

Весь день я была напугана, а еще скучала. У нас сейчас нет телевизора. Пока мы на 20 дней ездили в Мингору (крупнейший город в долине реки Сват. – Openspace), наш дом ограбили.

Раньше такого не случалось, но с тех пор, как ситуация с безопасностью в Мигноре так резко ухудшилась, подобные вещи стали происходить очень часто. Слава Богу, ни денег, ни золота у нас в доме не было. Пропали и мои браслеты, на руку и на ногу, но позднее я их нашла. Может быть, грабитель думал, что это золотые украшения, но потом понял, что золото не настоящее.

Вчера вечером Маулана Фазлулла (симпатизирующий «Талибану» духовный лидер. – Openspace) в своей радиопередаче сказал, что недавнее нападение на полицейский участков в Мингоре – это как взрыв скороварки. Он сказал, что следующее нападение будет похоже на взрыв котла, после чего рванет так, будто это целый бензовоз.

Вечером папа рассказал нам о ситуации в Свате. Мы в последнее время часто произносим слова «армия», «Талибан», «ракета», «артобстрел», «Маулана Фазлулла», «Муслим Хан» (лидер боевиков. – Openspace), «полиция», «вертолет», «убитый» и «раненый».

Воскресенье, 15 февраля. Не бойся

Сегодня приезжали несколько гостей из нашей деревни и Пешавара. Во время обеда на улице началась стрельба. Никогда не слышала такой стрельбы. Мы испугались, думали, это «Талибан». Я побежала к папе, и он меня утешил, сказав: «Не бойся, это стрельба по случаю мира».

Он сказал мне, что прочел в газете, что завтра правительство должно подписать с боевиками мирный договор, и что стреляют, чтобы это отпраздновать. Позднее, той ночью, когда «Талибан» по своему радиоканалу объявил о мирном договоре, снова началась стрельба, еще посильнее той.

Люди больше верят тому, что говорят боевики, чем словам правительства.

Когда мы услышали объявление, сначала заплакала мама, а потом и папа. У моих двух младших братьев глаза тоже были на мокром месте.

Суббота, 21 февраля

Ситуация в Свате постепенно успокаивается. Ружейная и артиллерийская стрельба тоже теперь пореже. Но люди все еще напуганы, они боятся, что мирный договор будет нарушен.

Ходят слухи, что некоторые командиры из «Талибана» не согласны с этим договором, и они будто бы говорят, что будут сражаться до последней капли крови. Когда до меня доходят такие слухи, сердце у меня начинает колотиться. Зачем они это делают? Они говорят, что хотят отомстить за Джамиа Хафса и Красную мечеть, но мы не повинны в том, что там произошло, так почему они не отомстят тем, кто повинен?

Только что Маулана Фазлулла в своей радиопередаче объявил, что снимает запрет на образование для женщин. Он объявил, что до экзаменов, которые будут проведены 17 марта, девочки могут ходить в школу, но они должны носить одежду, скрывающую их тело.

Я очень рада это слышать: никогда не думала, что это произойдет.

openspace.ru