Читатель о русском режиме эвакуации

Капитан Паника. О принятии экстренных решений на местах

Когда в августе 2009-го случилась авария на Саяно-Шушенской ГЭС, я был средней руки чиновным начальником в Красноярском крае и входил в оперативный штаб по предотвращению всего сразу. Руководителям пресс-служб муниципалитетов так полагалось – чтобы помогать МЧС оповещать. И вот рано утром, помню, этот «штаб» экстренно собрали. Такие, мол, дела. Рвануло. Оценить, разрушится ли СШГЭС полностью, никто пока не может. Ну и, значит, непонятно, что будет с Красноярской ГЭС, – которая ниже по течению.

Если пойдет волна со стороны пострадавшей станции, то вода перельется через вал, и накроет все, что близ Красноярска. Нас – в том числе.

 – А сколько останется времени на эвакуацию, если допустить самый плохой вариант? – спрашивает мэр.

 Эмчеэсовец пожимает плечами.

 – Нет, – говорит, – таких расчетов. Ну, может, минут 40.

Нет расчетов – нет и планов эвакуации. Автобусы, чтобы всех централизованно вывезти, собрать за 40 минут не успеем. Если объявить сейчас, что надо бежать в горы, добраться до них (при том самом плохом раскладе), скорее всего, успеют только жители ближайших к сопкам малонаселенных кварталов. Но побегут, конечно, все. А у нас – ядерное производство. И представитель того производства хмурит брови и качает головой: нечего, мол, паниковать раньше времени. И остальные друг у друга спрашивают, одновременно себя подбадривая: утонуть-то поди не утонем? И Красноярская ГЭС, кто-то говорит, объект серьезный, должна выдержать. И вообще.

 К тому же эмчеэсовец предупреждает:

 – Без команды штаба (который где-то в Хакасии) объявлять эвакуацию не имеем права.

А связи со штабом нет, поскольку там совершенно не до нас, и вообще ни до кого. И в общем ясно, что, когда случится, мы ничего уже не успеем. А если не случится, так и заседать нечего, можно по домам идти.

Никто, однако, никуда не идет. Вместо этого ведется обсуждение, какие сведения больше похожи на правду. Эмчеэсовцы, которые ни в грош не ставят сообщения своих официальных коллег, звонят в Хакасию знакомым офицерам, спрашивают: «Как там на самом деле?!». И слушают длинные матерные монологи о том, как люди бегут, не разбирая дорог, в горы, причем не только из ближайших к плотине городов, но и из хакасской столицы – Абакана. Несмотря на выкрики властей, что эвакуация не объявлена, а значит, и бояться –  пока нет на то санкции – не надо.

Я поддался общему настроению и позвонил приятелю из аппарата хакасского правительства.

– Слушай, – сказал он, – давай с другого телефона, ладно?

И в этот другой, неофициальный телефон он подтвердил то, что до этого слышалось в эмчеэсовских перешептываниях: люди массово не выходят на работу, забирают семьи и едут с ними в горы – под любыми предлогами или вовсе без них. Правительство в растерянности, но ради сохранения лица бодрится, что-то говорит в телевизор, а тем временем пытается связаться уже с самым главным «штабом» – кремлевским.

– У нас тут сказано «не сгущать краски», – поделился знакомый, – поэтому все отчеты – фуфло, и никто не знает: рванет – не рванет. Так что я сказал семье собраться, но пока не выезжать…

И мы вслед за знакомым не сгущали, ждали, чем все это кончится. Опять же «из центра» (уже не помню, из какого, после тотального затишья они вдруг повылезали и начали уверенно генерировать белый шум) прислали телефонограмму: мол, за распространение панических настроений – вплоть до уголовной.

Только под вечер разные «штабы» потихоньку начали распадаться на отдельных граждан и расходиться по домам. Граждане эти шли по улицам и говорили друг другу: получается, пронесло…

А на Кубани – нет.