«Естественный мыслитель» в хармсовском смысле или ученый в академическом понимании?

Оцените материал

Просмотров: 11359

Алексей Порвин. Стихотворения

Валерий Шубинский · 10/10/2011
Стихи Порвина с самого начала были чрезвычайно конкретны и вещны. Это ни в коем случае не иероглифы. Но что же?

Имена:  Алексей Порвин

©  Тимофей Яржомбек

Алексей Порвин. Стихотворения
​Полтора года назад мне пришлось уже сказать несколько слов о поэзии Алексея Порвина — в краткой рецензии на его первую книгу. Тогда это были, в сущности, только слова приветствия новому поэту, самобытному и потенциально значительному. Разумеется, я уже тогда задумывался о том, как этот новый, очень быстро формирующийся мир устроен, но процесс понимания явно находился на начальной стадии. (Я могу лишь согласиться с Олегом Юрьевым, написавшим предисловие к книге: поэт постоянно находится в процессе создания своей поэтики, а прекращение этого процесса означает смерть поэтического организма и переход к существованию на процент; но, добавлю от себя, и читатель постоянно находится в процессе все нового перепонимания и переощущения чужих стихов; прекращение этого процесса означает равнодушие).

О поэте Порвине за его недолгую литературную жизнь успели сказать довольно много разного. Николаю Кононову, например, кажется, что «Порвин пишет на особенном зыбком языке, который фиксирует смыслы только в момент говорения; высказанные, они так же быстро исчезают, как вообще свойственно мысли, порожденной напряжением самого процесса осознания». Григорий Дашевский видит в них «отказ становиться, рождаться на свет квазичеловеческой фигурой; и одновременно — отказ подменять эту фигуру вещью, предметом, камнем». Для Юрьева существенна структурная риторичность лирического мира Порвина («Вопросы, ответы, побужения, просьбы, жестоуказания — базовые структурные элементы… этого сада риторических фигур») и его связь (именно через эту риторичность) с «пренатальным», доломоносовским периодом русской поэзии. Наконец, мне в свое время казалось, что стихи Порвина подобны формулам-иероглифам, передающим какие-то базовые соотношения мира, и что этим формулам предстоит постепенно наполниться «вещной плотью и музыкальным гулом».

Сейчас мне кажется, что меня подвела читательская инерция, заставившая проецировать на нового автора то, что я уже знаю об эволюции других, старших поэтов. Стихи Порвина с самого начала были чрезвычайно конкретны и вещны — в своем роде. Это ни в коем случае не иероглифы. Что же это?

Вот для примера одно стихотворение из новой книги (большой по объему, полностью включающей в себя первую):

        Когда проснешься, взгляни вокруг —
        твое сердечное тук-тук-тук
        опять свидетельствует о том,
        что всё неправда, хоть стало сном:
        бескостный дым, зазвучавший вниз,
        на слух всесилен и слишком сиз;
        оформлен плотью приземный слой
        тоски не новой и волновой.
        Вставай, частицы давя на свет.
        На дряблость гари — подмоги нет:
        тогда с востока прибудет кость,
        сияя тем, что в тебе сбылось.
        Но с этой косточкой лучевой
        не сделать, матушка, ничего,
        и хватке дыма не быть иной,
        не стать безжалостно-костяной.


Читать текст полностью

 

 

 

 

 

Все новости ›