Для страны, изнуренной аскезой и дисциплиной, увлечение разинскими мальчиками было своего рода гештальт-терапией, попыткой изжить коллективную психотравму с помощью красоты и музыкальной гармонии.

Оцените материал

Просмотров: 59649

Что с вами сделали снег и морозы?

Георгий Мхеидзе · 01/10/2009
Страницы:

©  Каропрокат

Кадр из фильма «Ласковый май»

Кадр из фильма «Ласковый май»

НИЧЕГО, КРОМЕ ПРАВДЫ
Пять реальных историй о «Ласковом мае», которых нет в картине (а зря)

«Песня с привкусом гидропирита»

Первая песня, которую Кузнецов и Шатунов записали на своем единственном инструменте — слегка усовершенствованном электрооргане «Электроника», — отнюдь не «Белые розы» (как в фильме), а «Вечер холодной зимы». Любопытно, что Кузнецов сначала всерьез собирался использовать для детдомовской группы тексты своих любимых Вознесенского и Ахматовой и только потом остановился на песнях собственного сочинения. С «Розами» же связан целый ряд драматичных историй, которые могли бы украсить картину. Сергей Кузнецов написал эту песню после того, как «увидел, как с шестого этажа, из обледенелого окна, спускаются свитые в канат связанные простыни, а юный Дон Жуан вскарабкивается на подоконник, и его намерения не вызывают сомнений. Увидев меня, пацан смылся. Но картинка: худенькая фигурка на белом канате, закрытое окно на девчачьем этаже, заледенелое, сквозь которое видны только легкие цветные пятна, — эта картинка разбудила во мне песню».

Между записью дублей трека, накануне нового, 1988 года, произошел случай почти трагический. «Юра стоял у окна, — пишет Кузнецов в своей автобиографии, — а на подоконнике — бутылка из-под шампанского. В ней — перекись водорода. Обыкновенный гидропирит. Он ужасно похож на воду. Ничем не пахнет, без цвета. Юра и подумал: вода. И без всякой задней мысли хлобысь — и в рот эту бутылку. И за-дох-нул-ся...». Увидев, что солист сгибается пополам в кашле и приступах рвоты с кровью, испуганный композитор вызвал «скорую», но после отъезда врачей у Юры начался новый приступ. «И я иногда грешным делом думаю: может, история с гидропиритом — не просто случайность, может, сама песня потребовала для себя не только душевных переживаний, но и физических страданий?» — задается вопросом Кузнецов.


©  Каропрокат

Кадр из фильма «Ласковый май»

Кадр из фильма «Ласковый май»

Предложение и спрос

Фильм почти не уделяет внимания сексуальной жизни участников «Ласкового мая»: герои продолжают оставаться скорее детьми, нежели подростками (хотя к концу картины бросается в глаза, что за время существования группы они совершенно не повзрослели). Но в свое время эта тема была одной из самых обсуждаемых в контексте запредельной популярности «Мая». Хотя слухи о педерастии участников группы появились сразу же после того, как детдомовский бойз-бенд стал знаменитым, участники группы относились к этим обвинениям с иронией. Разин рассказывал, что при отборе солистов всегда делал акцент на их «натуральности», поскольку понимал силу интуиции девочек-фанаток. Именно из-за «голубых задатков» он сразу отсеивал примерно 6 из 10 приходящих на прослушивание ребят. «Может быть, успех “Ласкового мая” и заключался в том, что у нас не было “голубых”, — предполагает Разин. — Пусть у Юры Шатунова порванные кроссовки, пусть без носок, пусть короткие оборванные брюки, пусть майка, в которой спит. Как он есть». При этом как участники проекта, так и сам Разин регулярно подвергались домогательствам респектабельных геев (подобный эпизод описан во втором романе Разина «Человек тусовки»). «Они постоянно вращались рядом с нами, — вспоминает Александр Прико. — Помню, один парень в гостинице попытался приставать к Серкову, так Серега схватил вилку и с размаху воткнул ему в голову. У нас, детдомовских пацанов, с такими разговор короткий!»

Ситуация с девушками была прямо противоположной: невзирая на штрафы, участники группы ни в чем себе не отказывали, — благо предложение многократно превышало спрос. Поклонницы делили кумиров загодя. «Мне Серков достался по распределению в 1990 году, — вспоминает фанатка на форуме сайта Кости Пахомова. — Подружки разбирали “ЛМ” по фотографии, кому Шатунов, кому Прико с Игошиным. Разина никто не взял — побоялись, видать». На время вечернего обхода номеров администратором девушки свисали из окон на простынях и прятались на балконах, — или, если позволяли средства, просто снимали номер над Шатуновым и потом спускались к нему. Апофеозом стал момент, когда одна из фанаток в честь группы назвала своего сына Ламай. Хотя данные о 150 девушках, согласно «Википедии» покончивших с собой из-за любви к маевцам, вероятно, все же преувеличены.


©  Каропрокат

Кадр из фильма «Ласковый май»

Кадр из фильма «Ласковый май»

Дисциплинарный санаторий

Фильм Владимира Виноградова почти не описывает повседневный быт участников «ЛМ», но это отдельная любопытная тема. Стоит вспомнить, что в то время, когда заработная плата простого советского человека колебалась в пределах 100—150 рублей, а концертная ставка артиста составляла 14 рублей, участники «ЛМ» зарабатывали по 3—4 тысячи в месяц. Правда, большую часть года группа отрабатывала в среднем 5—6 концертов в день, с 10 утра и до поздней ночи. Обычный участник получал от 30 до 50 рублей за одно выступление, а Шатунов просто брал из общего котла нужную ему сумму. Запросы у него, впрочем, были скромные: раз в неделю поездка на Рижский рынок за сигаретами и одеждой, видеокассеты, дискеты для игровой приставки «Микроша». Шатунову с Серковым Разин с первых дней снимал отдельную квартиру, приставил к ним личную охрану и возил на концерты на собственном винтажном «Мерседесе» или «Чайке», в то время как другие участники порой приезжали на концерт на метро.

Чтобы неслыханные деньги не развратили ребят, Разин разработал внутри коллектива систему жестких штрафов. Участникам группы запрещалось пить и курить (штраф за выкуренную сигарету составлял от 25 до 50 рублей, спиртное обходилось в 100). Но главным прегрешением считался секс с фанаткой: за это могли сразу уволить или в лучшем случае заменить увольнение штрафом — бесплатной отработкой двадцати концертов. Впрочем, главной «головной болью» администраторов были не ребята, а создатель группы Сергей Кузнецов, который отличался сочетанием полного равнодушия к деньгам с любовью к веселому буйству. «Сколько раз мы ему говорили: “Кузя, купи себе хоть что-нибудь из одежды”, — но он только отмахивался, — вспоминает Александр Прико. — Вот разгромить люкс в гостинице и потом гордо отдать за это кучу денег — это ему было в кайф!»


Атака клонов

Вопреки показанному в фильме, к моменту появления Разина «Ласковый май» уже несколько месяцев был очень популярным (благодаря кассетным пиратам и сарафанному радио) коллективом. И одной из главных причин конфликта Кузнецова и Разина было то, что последний успел воспользоваться этой популярностью еще до того, как стал работать с группой. «4 июля 1988 года я отправился в Москву, и в первый же день узнал факты, которые меня насторожили, — вспоминает Кузнецов. — Я обнаружил, что Разин под нашу фонограмму уже несколько дней проводит концерт некоего мифического “Мая” в самом центре столицы — в ЦПКиО им. Горького». Продюсер Алексей Мускатин подтверждал, что уже летом 1988 года у него в Сочи работал состав «ЛМ» с солистом Мишей Сухомлиновым (впоследствии убитым), который открывал рот под фонограмму Шатунова. Так что есть вероятность, что двойники «Ласкового мая» появились едва ли не раньше, чем сама группа в ее классическом составе.

©  Каропрокат

Кадр из фильма «Ласковый май»

Кадр из фильма «Ласковый май»

Так или иначе, но в последующие годы количество дублей начало бесконтрольно разрастаться. Как минимум три состава «Мая» (с Шатуновым, с самим Разиным и с Костей Пахомовым) гастролировали под эгидой студии «Ласковый май», чтобы удовлетворить все многочисленные запросы из регионов. В результате целиком группу можно было увидеть только на больших сборных концертах в Москве и Ленинграде (вроде легендарного ревю «Белые розы белой зимой» в «Олимпийском»). Однако плоды этой идеи пожинал далеко не один только Разин: в 1990 году Андрей жаловался прессе, что по стране разъезжает более 20 «Ласковых маев». Самым назойливым конкурентом был ленинградский «Ласковый май — 2», претендовавший на совершенно самостоятельный от оригинала статус. Впрочем, как верно заметил в интервью того времени директор этого клона Михаил Томилин, «в какой-то мере словосочетание “Ласковый май” уже стало обозначением музыкального течения».


«Надо брать сирот!»

Еще одна предельно откровенная цитата из старого интервью Андрея Разина, которая с голографической точностью отражает как специфику характера главного героя картины, так и саму атмосферу музыкального бизнеса конца 80-х. События, о которых рассказывает Андрей, происходили за считаные недели до того, как в купе поезда он впервые услышал у попутчика запись оренбургских детдомовцев. «Вообще-то начался “Ласковый май” с того, что я заменил непослушных Разину и Гулькину в “Мираже” Ветлицкой и Овсиенко. Но когда через год и у них тоже начались разговоры о сольной карьере, я понял: девчата в принципе вещь ненадежная. У них появляются мужчины, поклонники. Чуть ли не каждый приходил ко мне и начинал базарить: “Это моя девушка, имей в виду...”. Я удивлялся: “Да какая она твоя, если у нее со мной контракт?” — “Нет, моя. Если вдруг что, будешь иметь дело со мной, я — ее крыша!” В общем, стало трудно работать. А девочкам это нравилось, они это поощряли, плакались: “Нам мало платят, не дают сольно петь...” Короче говоря, я подумал: “Надо брать сирот!”»
Страницы:

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:5

  • dead-books· 2009-10-02 10:38:58
    Очень хороший по своей структуре текст, теперь хоть немного понимаю, что такое феномен "Мая".
  • Ladron· 2009-10-02 18:13:05
    dead-books, солидаризируюсь)
  • trumpetist· 2009-10-08 20:15:16
    реабилитация постсоветского позора продолжается. кашпировский и ласковый май снова с нами. те еще герои, ничего не скажешь. и осталась старуха снова у разбитого корыта.
Читать все комментарии ›
Все новости ›