Из-за отсутствия свободных выборов мы все мыслим примитивно.

Оцените материал

Просмотров: 23931

Критик перед лицом насилия

Екатерина Дёготь · 18/11/2010
ЕКАТЕРИНА ДЁГОТЬ о «зоопарке авангарда», о том, какова должна быть политика защиты художников, и о том, существуют ли «левые критики»

Имена:  Олег Мавромати

©  Люсинда Девлин / 49-я Венецианская биеннале

Люсинда Девлин. Электрический стул в исправительном учреждении Гринсвилл, Джаррат, штат Виргиния. 1999

Люсинда Девлин. Электрический стул в исправительном учреждении Гринсвилл, Джаррат, штат Виргиния. 1999

О политизации

Моя статья про Олега Мавромати вызвала сильные реакции, и некоторые похвалы огорчили меня больше, чем ненависть и угрозы. Не всякий союзник мне нужен – и уж точно не тот, кто полагает, что у художника нет права на акции, идущие против общественной морали: нет, у него есть такое право. И также не тот, кто считает, что если Олег Мавромати не подходит на роль политического борца, то эта роль дискредитирована в принципе: нет, она возможна. И не тот, кто злорадствует из-за того, что художник «мерзок, как мы». Да, я представила своего героя в качестве слабого человека из плоти и крови, – но это, мне кажется, не оскорбление, а путь к сочувствию. Кто из нас не Мавромати? Осмоловский пишет, что, с одной стороны, имеется «амбициозный, страдающий от невнимания художник», а с другой – «благополучный критик-сноб, работающий в "буржуазном" издании», но в нашем кругу трудно найти человека не амбициозного и не страдающего от невнимания, в то время как со стороны все мы кажемся благополучными снобами – кто из богатой страны, а кто из не такой богатой, зато безвизовой. Вся эта история показывает, насколько быстро эта система ломается.

Перед Олегом Мавромати я должна извиниться за неточности – вероятно, перспектива получения болгарского гражданства более долгая, чем мне представляется. И да, в тот софийский вечер я действительно развернула перед ним целую идеолого-эстетическую программу представления его в качестве религиозного диссидента и христианского еретика. Но потом, уже дома, прочитала его интервью, где он говорит, что к церкви относится лояльно, а также с удивлением узнала, что вся эта акция была вообще не акцией, а сценой из художественного фильма, где действовал не Мавромати, а его персонаж. И это заставило меня думать, что я поторопилась с интерпретацией и что автор на самом деле никакой интерпретации не хочет – и его можно понять, поскольку еще неизвестно, как все повернется, и всякая интерпретация может оказаться невыгодна и даже опасна.

Я также не считаю, что Олегу Мавромати не нужно помогать. Если кто-то может воздействовать на Болгарию, чтобы та дала ему статус политического беженца, – я очень рада. Чем можно ему помочь в Москве, мне пока непонятно, это зависит от юридической стороны дела, за которой хотелось бы следить. Для того чтобы изменить ситуацию с преследованием художников в целом, необходимо исследование феномена православного фундаментализма в целом. Задача эта трудная и интеллектуально, и практически. Пока не нашлись журналисты, готовые рисковать головой. Будем думать на эту тему.

Однако я определенно хочу защитить свое право писать грустный литературный текст о болгарском вине, о сложности жизни и о несовершенстве ее агентов, по сути дела – рассказ, а не петицию в защиту или приговор в исполнение. Я уже предвижу упреки в том, что так писать нельзя, когда человеку, возможно, угрожает тюрьма. Но будущие результаты наших и чужих действий и текстов нам неведомы, и к этому стоит отнестись с должным смирением.

Предвижу также упреки в том, что литературный подход здесь выступает как «правый», подобный позиции «чистого художника». На это скажу, что это будет метафора, а склонность к политическим метафорам в современном арт-мире России связана исключительно с тем, что возможности выражения реальной политической воли ничтожны. Мне, например, тяжело читать форум Grundrisse из-за того, что там происходит не дискуссия, а грубый обмен взаимными политическими оскорблениями, – создается впечатление, что участники яростно разминаются в тренажерном зале, как те запертые в своих автомобилях американцы, у которых нет возможности ни шагу пройтись пешком.

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:39

  • yuri· 2010-11-18 16:07:32
    Согласен почти со всем.
    Только я поостерегся бы определять сложившийся у нас строй как капитализм. На мой взгляд это ближе всего к феодализму, когда преимуществом является не капитал как таковой, а насилие и/или административный ресурс. Сами по себе частная собственность и свободное ценообразование были и в древней Греции и в средние века и не являются достаточными условиями капитализма. Из-за непонимания этого и вся неразбериха с правым/левым в нашей стране.
  • 9567766· 2010-11-18 17:28:26
    Уважаю. С самадуровом и Ерофеевым как-то не понятно. Вроде и жалко их, а вроде они кураторы и взрослые мальчики. Если они попали в такую ситуацию, чтоб заработать очков или по глупости, это выбор взрослого человека. Не понятно только почему художники должны участвовать в аукционе и отдавать свои бабки - платить по счетам Самодурова и Ерофеева. О политике - да осмоловский сам говорил. что став перед выбором заниматься политикой и искусством - выбрал искусство. Я не могу понять кто такой Мавромати - до инцкндента с паспортом он вроде ничего (лет десять) не высказывал публично - ни как правозащитник, ни как художник, который критикует клерикализм в русском обществе - тут важнее говорить об иконах которые церковь забирает с территории искусства.
  • Delphinov· 2010-11-18 17:55:10
    Мне кажется, что понятия "капитализм", "социализм", "левое", "правое" в наше время настолько замылились, как и "фашизм", как и "демократия", что надо проводить целую медицинскую, прости Господи, герменевтику, чтобы их заново понять.
    Очень часто мы собственную социальную некомпетентность и свойственный людям творческих профессий эгоцентризм путаем с капитализмом или с "системой", к-я нас, якобы, давит. А текст хороший получился, да и предыдущий был ничего, только с фактами надо поаккуратнее))
Читать все комментарии ›
Все новости ›