Оцените материал

Просмотров: 38150

Письмо из Вены: вид с верхушки вавилонских башен

Макс Седдон · 10/06/2009
Игорь Макаревич и Елена Елагина вступили в диалог с Брейгелем и Дюрером

Имена:  Андрей Макаревич · Елена Елагина

©  Предоставлено SAF

Игорь Макаревич и Елена Елагина. Грибная башня. 2003–2009

Игорь Макаревич и Елена Елагина. Грибная башня. 2003–2009

Выбор площадки для выставки Игоря Макаревича и Елены Елагиной кажется довольно странным: все-таки о современном искусстве в Художественно-историческом музее Вены (KHM) думаешь в последнюю очередь. Главная гордость музея, даже при наличии полотен Рубенса, Тициана, Караваджо, — это зал Брейгеля. Но сейчас он оккупирован новейшей версией галлюциногенной «Грибной башни» (2003) Макаревича и Елагиной. Это ключевой экспонат выставки In Situ, организованной Stella Art Foundation (куратор выставки — профессор Венского университета прикладных искусств Борис Маннер). Экспозиция насчитывает полсотни работ из разных серий, созданных за последние тридцать лет. Они выставлены бок о бок с шедеврами, репродукциями которых пестрят учебники для начинающих искусствоведов.

Буквально через дорогу от KHM расположены главные городские музеи современного искусства: Кунстхалле и Музей современного искусства Фонда Людвига (MUMOK). Зачем именно Музею истории искусств понадобилось устроить подобную выставку, понять сложно. Однако вектор этот выбран вполне сознательно. Так, в 2004 году музей организовал ретроспективу Фрэнсиса Бэкона, а в октябре прошлого года начал сотрудничество с фондом Stella Art Foundation, который представил экспозицию «Этот смутный объект искусства», в основном состоящую из соц-арта и работ московских концептуалистов из коллекции фонда.

©  Предоставлено SAF

Игорь Макаревич и Елена Елагина. Грибная башня. 2003–2009

Игорь Макаревич и Елена Елагина. Грибная башня. 2003–2009

Выставка, озаглавленная «Фрэнсис Бэкон и художественная традиция», показывала одержимость Бэкона творчеством старых мастеров: его работы висели в непосредственной близости от первоисточников. Так, «Эдип и Сфинкс» (1983) расположилась рядом с оригиналом Энгра; другие работы Бэкона образовали пары с полотнами мастеров, чью технику он копировал (заимствовал), будь то размашистый мазок Тициана или изломы Пикассо. А «Портрет Папы Иннокентия Х» кисти Веласкеса, который, как известно, буквально преследовал Бэкона, разместили рядом с изображениями «кричащих пап», на которые художника вдохновила увиденная в книге репродукция.

Прототипом нынешней истории, видимо, послужил Бэкон. Если предыдущая выставка русского искусства из Stella Art Foundation в классическом музее могла восприниматься как вылазка на чужую территорию, то эта задается целью актуализировать саму коллекцию музея. Не то чтобы Брейгель и компания выигрывали от соседства с Макаревичем и Елагиной — обратное, конечно, куда более верно, русские художники получают серьезный пиар. Просто благодаря тому, что работы московских концептуалистов относительно новы, они обладают способностью «смахнуть пыль» с полотен классиков, которые жители Вены поколение за поколением ходят смотреть еще в младшем школьном возрасте — и при этом так их и не понимают.

Выставка являет собой попытку представить как классическое, так и современное искусство совершенно вне контекста. В случае с такими художниками, как Макаревич и Елагина, как, впрочем, и со всеми русскими художниками этого периода, такой подход просто необходим, если задаться целью хоть немного приблизить западного зрителя к пониманию их работ. Вместо того чтобы пытаться поместить Макаревича и Елагину в их собственный контекст, Маннер помещает их в контекст искусства классического.

Наиболее очевидная связка — это «Грибная башня» (римская колонна, основание которой вырастает из мухомора, поддерживает уменьшенную модель татлинской башни) и «Вавилонская башня» Брейгеля (1563). По словам Макаревича, эта картина сыграла ключевую роль в его художественном становлении и деятельности как художника в целом: «В молодости я наткнулся на репродукцию «Вавилонской башни» Брейгеля в учебнике. Она была для меня загадкой. Всю свою жизнь я пытался ее решить, и, кажется, тщетно. На выставке есть много работ, где я пытаюсь найти к ней разгадку. Меня всегда волновала эта башня, она напоминала мне о том, что мы с Леной рождены в великой утопии, хоть и застали ее в стадии полной деградации. Мы были маленькими кирпичиками непонятного здания».

©  Предоставлено SAF

Игорь Макаревич и Елена Елагина. На пристани в Куйбышеве. 1990

Игорь Макаревич и Елена Елагина. На пристани в Куйбышеве. 1990

Как и во многих своих работах, Брейгель переносит каноническую библейскую сцену в современную ему Фландрию; обновляя декорации, художник придает сюжету значительность и актуальность. Башня, напоминающая римский Колизей, затрагивает острую для христианства Средневековья тему угнетения. Башня Макаревича и Елагиной очевидным образом делает то же самое: так и не построенный Татлиным памятник Третьему интернационалу символизирует нереализуемые утопии Советского Союза, римская колонна — их исторические прецеденты (вот и отсылка к Брейгелю), а грибы — коллективный галлюциноз, вызываемый у шаманов мухоморами, а у homo soveticus — революционным делириумом.

Это сопоставление подчеркивает сугубо человеческий фактор, лежащий в основе обеих работ. Вавилоняне Брейгеля обречены на поражение не из-за насажденной Божьим провидением языковой путаницы, как описано в Библии, но из-за технических сложностей. Вот они трудятся не покладая рук на верхних витках башни, но ведь еще не закончен фундамент, а арки строятся перпендикулярно земле,

©  Предоставлено SAF

Игорь Макаревич и Елена Елагина. Натюрморт - рыба. 1993

Игорь Макаревич и Елена Елагина. Натюрморт - рыба. 1993

хотя башня состоит из концентрических колонн и поднимается по спирали; часть башни уже рушится, за что король наказывает нескольких крестьян на переднем фоне. Башня Макаревича и Елагиной вряд ли критикует архитектурный замысел Татлина, но напоминает нам о том, сколько жизней приходится положить при попытке реализовать любого рода утопию. Кстати, в оригинальной версии образца 2003 года башня подпиралась не римской колонной, а героического вида рабочими в соцреалистической стилистике (сейчас эта работа выставлена в основном проекте Венецианской биеннале. — OS).

В следующем зале две гигантские рыбные лавки кисти Франса Снейдерса не столько вступают в диалог с работами Макаревича и Елагиной из серии «Закрытая рыбная выставка» (1990—1998), сколько становятся частью их проекта. «Закрытая рыбная выставка» изначально была актом присвоения. Вдохновленные случайно обнаруженным каталогом соцреалистической выставки, организованной Волго-Каспийским Госрыбтрестом в Астрахани в 1935 году, художники задались целью «воспроизвести» картины, которых они никогда не видели.
Страницы:

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:3

  • londandy· 2009-06-10 18:12:00
    takoy zanuda
  • muscovite· 2009-06-11 08:03:15
    "в России нет музея, способного увековечить их имена в таком масштабе, нет тех классических работ, чтобы между ними завязался надлежащий диалог"

    (в ужасе) Ничего себе...
  • lyubomir· 2009-06-17 13:52:16
    Тут можно рассуждать только о том, что данный музей достоин Макаревичей или нет.
Все новости ›